Флуар и Бланшефлор - [7]

Добавим, что автор второй версии не ограничивается введением трех новых эпизодов и существенной трансформацией ряда персонажей романа. Он иначе трактует и завязку книги. Она становится заметно длиннее. В ней более подробно описано нападение сарацин на паломников-христиан. Сарацины не сваливаются им как снег на голову: герцога Генриха д’Ольнуа, который вместе с беременной женой направляется в Сантьяго-де-Компостела, предупреждает один старый пилигрим. Герцог готовится к обороне, но маврам удается захватить герцогиню, и христиане, засевшие в замке, вынуждены через три дня капитулировать. Сарацинский король дарит знатную пленницу своей жене (захват такой пленницы и был целью экспедиции), и той очень нравится ее новая рабыня-христианка. Ей ни в чем не отказывают, но она почти лишает себя пищи, дабы подкрепить мужа и других ее спутников, также томящихся в неволе.

Все эти новые эпизоды занимают более половины романа (при том же самом объеме, что и первая версия). Тем самым «остаток», т. е. эпизоды и детали, совпадающие с первой версией, оказывается в значительной мере сокращенным. Что же сокращает автор «народной» версии? Прежде всего — описания. Описания разного рода, но главным образом — предметов искусства, природы и т. п., т. е. всего того, чем отличалась первая версия и что составляло ее очарование. Впрочем, таких описаний было немало и в других романах XII в., скажем, в книгах Кретьена де Труа. Новая версия «Флуара и Бланшефлор» суховата и прямолинейна. Нет в ней пи таинственных приключений на бесконечных лесных дорогах, ни загадочных персонажей, вообще атмосферы заколдованности, что с избытком переполняло «правильные» рыцарские романы эпохи. В ней, правда, есть описания яростных поединков, но они довольно искусственно соотнесены с основным сюжетом. По крайней мере поединки эти никак не связаны с формированием характера главного героя-рыцаря. Да, Флуар совершает воинские подвиги во имя любви. В первом случае он спасает любимую от гибели и наказывает зловредного сенешаля. Во втором — просто защищается. В третьем — вообще вызволяет из отчаянного положения и Бланшефлор и себя. Но все это никак не влияет на внутреннее содержание любви молодых людей, не становится рубежом или этапом их сердечных взаимоотношений.

Ж.-Л. Лекланш называет вторую версию «романом»; первую он предлагает называть «повестью» (conte)[16]. Думается, такое разграничение не вполне верно. Вторая версия все-таки не стала «рыцарским романом» в том смысле, как понимали этот жанр Кретьен де Труа и его очень многочисленные и нередко довольно талантливые последователи. Их книги рассказывали о любви и о рыцарских приключениях, но и то и другое было тесно между собой связано. Характер рыцаря раскрывался в опасных поединках и в любви к даме; при этом любовь делала его и более смелым, и более великодушным, испытания в бою просветляли и возвышали любовь. Во второй версии нашего романа этого не получилось. Книга не стала вполне приключенческой и вполне рыцарской; идиллическая атмосфера не выветрилась из нее до конца. Она осталась — и в изображении любви двух молодых существ, и в рассказе о странствиях героя в поисках возлюбленной. Осталась, находясь в противоречии с новыми рыцарскими эпизодами, которые кажутся какой-то ненужной, не очень обоснованной добавкой.

«Народная» версия «Флуара и Бланшефлор» остановилась, таким образом, на полпути. Но, даже признавая ее не очень удачной, нельзя отказать ей в том, что она указывает на определенную тенденцию развития романного жанра. Сказалось это не только в повышающемся интересе к рыцарским приключениям, но и в стремлении сгустить отрицательные черты в обрисовке ряда второстепенных персонажей, которые лишаются теперь безмятежной идилличности. Что касается первой версии романа, то ее можно, конечно, называть «повестью», но это вряд ли что-нибудь меняет.

3

Как уже говорилось, источники нашего сюжета разыскиваются настойчиво и давно. Вряд ли стоит излагать историю этих поисков. Она достаточно подробно (хотя и не всегда исчерпывающе полно) изложена в статье Марио Каччальи[17]. Укажем лишь основные направления этих разысканий.

Все они так или иначе связаны с Востоком, как бы направлены на восток от места создания книги. Причем, как увидим, восток оказывается здесь не только географическим, но и историко-культурным понятием.

Среди источников «Флуара и Бланшефлор» назывались прежде всего поздние греческие романы. В самом деле, в произведениях Лонга, Гелиодора, Ахилла Татия, Ямвлиха, Харитона и других немало мотивов, повторяющихся в нашей книге. Все греческие романы рассказывают о любви двух юных существ, о тех препятствиях, которые им приходится преодолеть, о разлуках, поисках, мнимой смерти героини (у Ахилла Татия этот мотив повторяется трижды), о временном попадании одного из героев (а чаще — обоих) в рабство, наконец, о их соединении в финале повествования. Почти во всех греческих романах действие развертывается в тех же географических пределах, что и в «Флуаре и Бланшефлор»: это Восточное Средиземноморье, т. е. Греция, Ближний Восток, Северная Африка. В ряде романов описан Вавилон (у Ямвлиха, Харитона и др.). Нередко случается (например, у Лонга), что юная любовная пара выросла вместе; это дает возможность автору рассказать о их пробуждающейся любви. расцветающей, как и в нашем романе, на фоне благодатной щедрой природы. У Гелиодора мы находим сцену ложного обвинения героини в попытке отравить одного из действующих лиц и суда над ней. Ахилл Татий описывает чудесный источник, с помощью которого можно проверить, лжет или нет испытуемая женщина. У Гелиодора мы встречаем отмену человеческих жертвоприношений, что сопоставимо с финалом нашего романа, где эмир отказывается от жестокого обычая убивать жену перед тем, как выбрать себе новую. В большинстве греческих романов ослепительная красота юной героини заставляет всех окружающих мужчин домогаться ее любви. Среди них — и могущественные восточные цари (вроде нашего эмира), и их военачальники, и дерзкие пираты, и простые горожане