Флуар и Бланшефлор - [30]

Как запалят огонь, начать:

Останется им лишь кричать.

Утеши, боже всемогущий,

Их в час страдания грядущий!

Теперь о королевском сыне.

Он в тяжкой пребывал кручине:

Не едет милая; тоской

Объят, он потерял покой.

Идет к учителю проститься,

На доброго коня садится

И, к городу скача верхом,

Придворного встречает, в ком

Видны и доблесть, и манеры:

Родня ему и той же веры.

«Соотчич, что ваш вид уныл?

Что в городе?» — Флуар спросил.

— «Там есть чему дивиться: хочет

Сжечь Бланшефлор король. Порочит

То деву, что дала вчера

Ему отраву. Ей костра

Не избежать». Услышав весть,

Флуар, не в силах перенесть

Удар и злую боль терпя,

С коня без чувств упал. В себя

Придя, излил немало пеней

Он и о деве сожалений:

«Ах, Бланшефлор, из-за любви

Моей кончать вам дни свои

До срока, горе королю!

280 Соотчич, вас помочь молю».

— «Сын, — молвит тот, — помог бы я-то,

Да презрит он сребо иль злато».

— «Ни в золоте, — Флуар в ответ, —

Ни в серебре нужды и нет:

Оружье дать, чтоб я к защите

Готов был, соблаговолите».

— «Нет, господин мой, — тот сказал. —

Жесток отец ваш: я вассал

Его, и коль на то решусь,

Всего имущества лишусь».

Пал ниц Флуар среди дороги,

Облобызать желая ноги,

Но поднят родственником он;

Его слезами тот смущен:

«Пусть, — молвит, — были бы должны

Меня за это из страны

Изгнать, оружие я дам,

Хоть и юнец вы п® годам».

В свои пятнадцать лет на диво

300 Флуар был рослым и ретиво

На копьях бился и мечах,

Не зная, что такое страх.

Принес тот по размеру точно

Броню: легка и сшита прочно;

Король Маглонский[112] в ней пред тем

Ристал. Шнурует светлый шлем

Эмира персов, в оно время

В дар данный князем Чужеземья[113]

Ему: украшено забрало

Фигурой девы и вассала

Целующимися; Флуар

Немедля оценил сей дар.

И меч предложенный изряден:

У Амюсталя[114] был украден,

И, надписи коль доверять,

Содержит мощи рукоять;

Владеет кто по праву им,

Из схваток выйдет невредим.

Советы родича учтивы:

320 «Сынок, владеть им не должны вы:

Так ценит вас отец, что сам

Даст рыцарское званье вам

И сам мечом вас препояшет,

Чем честь великую окажет».

Мольба Флуара горяча:

«Коль не повесите меча,

Чтоб мне в бою не быть побиту

И дать возлюбленной защиту,

То мне позора не избечь;

Повесьте, ваша милость, меч:

Оруженосцами мы служим,

Чтоб рыцарей снабжать оружьем».

И вот повязан меч стальной,

И, в полной сбруе, боевой

Конь подан, в яблоках гнедой,

С сияющей во лбу звездой.

В том ценность крепкого седла,

Что кость слоновая пошла

На луки; взят для перекладин

340 Не хуже матерьял; наряден

Чепрак искусного шитья,

Чьи по земле мели края.

Уздечка с золотым узором

В прозрачных вся камнях, которым

Так место найдено, что вид

Их, тонко вправленных, слепит.

Голов, когда узда надета,

Звериных краше нет, чем эта.

Флуар, поводья ухватив,

Вскочил в седло, нетерпелив,

Ибо к возлюбленной спешит;

Ему немедля подан щит,

На коем выкованы тонко

Из злата и сребра три львенка:

Края сияют, словно пламя,

А самый центр украшен львами.

Отделан сарацинским златом

Ремень, и выглядит богатым

По шелку новому шитье.

360 И подают ему копье;

Так он им бьет, что, сколь ни крепки

Преграды, все разбиты в щепки,

И молвит: «Господин, копье

Пусть в снаряжение мое

Пойдет, с ним я легко сумею

Сломать в сраженье вражью шею».

Тот, к радости его великой,

Снабдил еще надежной пикой:

Сталь острая была клинком,

А яблоневый ствол древком.

И он, вооружен столь грозно,

Пустился тотчас, ибо поздно,

В путь, поскакав во весь опор;

Страдает из-за Бланшефлор,

Боясь, что не поспеет к сроку.

«Эй, конь, — кричит, — прибавь-ка скоку!

Во всю помчаться надо мочь:

Коль не удастся ей помочь,

Как жить тому, на ком сей грех?

380 Вовек не знать ему утех».

Желая свой приезд ускорить,

Коня не устает он шпорить,

Чтоб ей успеть помочь, пока

Возможно, — ибо смерть близка.

Приносит королю известье

Майдьен: «Все сделал честь по чести,

Дрова уж занялись огнем».

Тот говорит: «Итак, начнем».

Обеих дам хватают сразу

По королевскому приказу;

К огню ведут их прямиком.

Едва ль кто в страхе был таком,

Как королева, и в тревоге:

Без чувств упала дамам в ноги.

Народ весь плачет; больше ста

Людей свалила дурнота.

Для Бланшефлор же мука злая

Глядеть, как мать, в огне желая

Сгореть пред ней, спешит туда;

400 Но речь учтива, как всегда:

«Зоветесь правым вы владыкой!

Смерть матери виной великой

Вас отягчит. Велите мне,

Чтоб не смотреть, сгореть в огне

Пред ней. О, сенешаль, жестоки

Не будьте столь, продлите сроки;

Творцу я вознесу мольбу,

Чтоб он простил свою рабу!»

Майдьен в ответ: «Продлить-то можно,

Да только дело безнадежно,

Вас все же предадут костру,

А прах развеют на ветру».

На небо, преклонив колени,

Она взглянула в умиленье:

«Царь славы и господь, в дни оны

Нам даровавший все законы,

Творец земли[115] и неба правый,

Благословенье миру давый,

И рыб, и птиц, и всех зверей

420 Создавший волею своей.

Вы грешных ангелов, в гордыне

На вас восставших, благостыни

Лишили, сбросив их с высот

В столь горестный приют невзгод

И бед, что сердцем не помыслить

И языком не перечислить

Всей маеты и злых докук,

И страхов, и бессчетных мук.

Чтоб, отданная под начало

Деннице, та не пустовала

Юдоль, был создан человек,

Но он соблазна не избег:

Велели с ним делить досуги

Вы женщине, жене, подруге,

Ее из мужнина ребра

Создав, когда пришла пора.