Флорентийский волшебник - [71]
– У нас побывал Беллинчони, но его сонет мне не понравился, а когда я об этом сказала, он, оскорбленный, удалился, – сообщила синьорина Галлерани. – С тех пор мне тоже не по себе. Я сейчас действительно нуждаюсь в том, чтобы меня развлекали.
– Не знаю, удастся ли. – II Леонардо снял с портрета защищавшее его покрывало.
С картины смотрело живое, редкой красоты женское лицо с удивительно тонкими, одухотворенными чертами. Что ж, осталось, собственно, отработать только фон, можно будет повозиться еще с отдельными деталями одежды… а потом… а потом… все.
– Не будьте таким букой, мессер Леонардо, – сердилась на молчавшего художника хозяйка дома. – А то на вас обрушится моя семикратная месть, да-да!
– Семикратная месть?… – рассеянно переспросил художник. – Скажите, пожалуйста, мой помощник принес новые краски?
– Он приготовил их вон там, – сказала, подняв глаза от рукоделия, синьора Тереза.
Леонардо разводил краски, помешивал олифу. Цецилия, капризно надув губки, следила за его движениями.
– Семикратно отомщу! – процедила она.
– А знаете, отчего вы повторяете именно число семь? – спросил Леонардо. В этот момент его внимание привлек не портрет, а живая фигура, живое лицо. Вокруг красивой женщины витали яркий свет и вкрадчивая тень.
– Семь? Просто это число взбрело мне на ум. Чистая случайность! – едва заметно передернув плечами, сказала Цецилия Галлерани.
– Нет, это вам только так кажется, – строго и наставительно возразил Леонардо. – А вы подумайте! Ну, не вспомнили? Семикратная месть…
– А, вы о библии! Или нет?…
– II о ней тоже… – пробормотал художник.
– А ведь правда! Как я об этом не подумала! О семи смертных грехах, не так ли?
– А в противовес грехам имеется семь дел милосердия, – улыбнулся Леонардо.
– Вот уж нисколько они меня не интересуют!
– А семеро святых?
– Мессер Леонардо, видно, решил щегольнуть своей осведомленностью?
– Ну вот! – продолжал улыбаться художник. – Только вы не подумайте, что мои знания лезут шилом лишь из мешка церкви… И уж если говорить о числе семь, то могу добавить, что неделя состоит из семи дней, что предшествующий пасхе пост длится семь недель.
– Вы сведете меня с ума своими премудростями! Я попрошу синьора Лодовико назначить вас вместо моего кузена каноником. 3начит, ничего интересного у вас для разговора нет?
– Возможно, и найдется. Вы слыхали, вероятно, о халдеях? Они считали, что существует семь небесных светил. По мнению же персов, семеро добрых духов противостояли семерым злым духам преисподней. Кстати, и змею они считали существом о семи главах.
– Как будто бы не хватило такой вредной твари одной-единственной головы?! К тому же, примите к сведению, мессер Леонардо, что я не симпатизирую персам. Вы лучше расскажите что-нибудь о римлянах! У них тоже играет роль Эта священная – или грешная – семерка?
– Синьорина, ведь и вам знакома история римлян. Перед возникновением республики там было семеро царей. Город же построен на семи холмах.
– Правда? Ну а дальше что?
– Некую тайну в одной книге хранили за семью печатями.
– Ну а как вы думаете, мою тайну сколько печатей хранит?
– Одна-единственная, – засмеялся Леонардо.
– Вы это о нем? О синьоре Лодовико? – В голосе Цецилии прозвучала досада. – Тогда уж лучше продолжайте свои мудрствования о семерке. Каким смыслом наделяли ее, скажем, греки?
– Я вам напомню. Вы ведь знаете, что у греков было семеро знаменитых мудрецов, семеро героев Фив. Греческие мифы повествуют о семи чудесах света. И…
Леонардо умолк. Уловив в глазах натурщицы искомый блик, поспешил запечатлеть его на картине.
– Ну а дальше? – торопила хозяйка дома.
– Дальше… Вы помните строки? «За честь называться отчизной Гомера спорили семь городов…»
– Да сокрушат семь громов твою премудрость, мессер Леонардо! – раздался в дверях голос Лодовико Моро. – Я уже несколько минут стою здесь и слушаю твои пространные речи! Вот почему никогда не будет готов портрет! – Однако притворное негодование быстро сбеясало со смуглого лица, которое вдруг просветлело.
Герцог поспешил к Цецилии.
– Как давно вы не видели картину! – Хозяйка дома с упреком взглянула на своего сиятельного покровителя.
Лодовико Моро вежливо поклонился и, снисходительно прошествовав к мольберту, встал рядом с художником.
– Мессер Леонардо! Да ведь портрет уже готов! – с удивлением воскликнул он.
– Почти.
– Почти? О, это нечто невыразимое. Синьорина, скорее сюда! Здесь перед вами… – он осекся, будучи не в силах выразить то, что видел на портрете. Нет, он видел не только лицо. Не только прекрасное лицо. То был образ юности. Светлой, могущественной юности в момент, когда она излучает, согревая и озаряя все вокруг, свою силу и очарование.
– Мессер Леонардо! – воскликнул еще раз герцог.
– Мессер Леонардо! – прошептала Цецилия Галлерани, зачарованно стоя перед своим двойником.
Властитель Милана не мог совладать с собой. В восторге он стал кружить Цецилию, затем принялся обнимать Леонардо.
– Такого еще не было! Уж я ли не видел картин! Бывал во Флоренции, Риме, Генуе, Пизе и Ферраре, где восхищался творениями наших мастеров. Но то были картины. А вот Это – сама жизнь. Ведь она дышит! Синьорина Цецилия, примите к сведению, что вы отныне живете в двух вариантах! Ты же, мессер Леонардо, будешь работать. Будешь писать для меня…
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.