Флоренс Адлер плавает вечно - [83]

– Нет, я просто жалею, что не был честен с ней.

– Да, ты был.

– Думаю, я знал, что не женюсь на ней, задолго до встречи с тобой. И это надо было сказать ей раньше.

– Ты был молод.

– Это меня не извиняет.

– Так что, ты так пытаешься искупить вину? – Эстер махнула рукой в сторону комода Анны, ее кровати. – Забрав ее дочь в Штаты?

– Надо было сделать это давным-давно.

– Перевезти ее сюда?

– Их обеих. После войны. Тогда это было бы проще.

– И почему ты этого не сделал?

– Не хотел причинять тебе боль.

Эстер издала короткий смешок, который прозвучал злее, чем она хотела. Она так устала. Неужели тот маленький голубой конверт прибыл год назад? Она сложила стопку бумаг обратно в ящик и закрыла лицо руками, кончиками пальцев массируя глазницы. Инес могла просить у Джозефа все, что угодно, и он бы согласился, потому что был хорошим человеком. Это Эстер знала точно.

– Есть кое-что еще, Эстер.

Она проследила, как муж потирает ладонями бедра.

– Что?

– Мы получили еще один отказ от консульства.

– Спонсорское письмо не помогло?

– Дело не только в нем. Консул хочет видеть неопровержимое доказательство того, что Инес и Пауль смогут жить самостоятельно, когда прибудут в Соединенные Штаты.

– Если невозможно вывести деньги из Германии, как они хоть что-то могут консулу доказать?

– Я предоставил собственные выписки из банка, отчеты аудиторов, документы на собственность. Обещал поддерживать их, пока Пауль не встанет на ноги. Но всего этого недостаточно.

Эстер почувствовала укол жалости. К Анне, да, но еще к Инес и Паулю.

– Тогда ты больше ничем не можешь помочь?

– Возможно, могу. Консул предложил, чтобы спонсоры открыли в США банковские счета на имя заявителей.

– Ты еще этого не сделал.

Джозеф ничего не сказал, только отвел глаза.

– Ты хочешь сказать мне, что открыл счет на имя Инес?

Он на мгновение поднял на нее глаза, прежде чем снова опустить взгляд себе под ноги.

– Джозеф, где ты нашел деньги?

– Взял те, которые должны были пойти на заплыв Флоренс, и больше ни цента.

Эстер почувствовала подступающую тошноту.

– Сколько?

– Тысяча двести долларов.

Она схватилась за латунное изножье кровати Флоренс, чтобы удержать равновесие.

– Ты положил тысячу двести долларов на счет на ее имя?

Джозеф только кивнул.

– И что будет с деньгами, если они так и не выберутся из Германии? Ты можешь получить их обратно?

– Бенефициар сможет наследовать после их смерти.

– И бенефициар…

Джозеф посмотрел ей прямо в глаза.

– Анна, – тихо закончила Эстер. Все возвращалось к Анне. Анна могла уже полностью занять жизнь Флоренс.

– Мне показалось это правильным. Если они не выберутся, у Анны не будет финансовой поддержки. Если она останется в США.

– Поддержки? А как насчет Фанни? Ей не нужна финансовая поддержка? А Гусси? Ты о них вообще подумал?

– Я постоянно думаю о них.

– Если бы ты спросил меня, я могла бы предложить закрыть этими деньгами счет Айзека за больницу или простить ему тот проклятый заем. Дать нашей дочери шанс начать жизнь с нуля.

– Ты думаешь, деньги – единственное, что нужно Фанни, чтобы начать жизнь с нуля?

Они нечасто обсуждали свою неприязнь к зятю. О чем здесь говорить? Что им не стоило молчать, что они должны были требовать большего для старшей дочери? Что они позволили иудейству Айзека застить его другие – менее желанные – черты?

Так вот каково было стареть. В конечном итоге вес старых неправильных решений так сильно тянул к земле, что ты едва мог двигаться.

– Когда арендаторы съедут, – начала Эстер, – возможно, мне стоит вернуться в дом одной.

Джозеф ничего не отвечал, только кивал жестом настолько монотонным, что Эстер захотелось преодолеть разделяющее их пространство и схватить его лицо обеими руками, только бы остановить его.

– Нам же обоим не нравится оставлять эту квартиру пустой, – сказала она.

Джозеф не поднял ее на смех и не стал умолять. Единственное, что он произнес, когда смог посмотреть ей в глаза, было ее имя.

* * *

– Эстер, – позвала Анна с другой стороны приоткрытой двери в спальню. – Вы здесь?

Эстер промокнула глаза, а Джозеф поправил воротник.

– Вы вернулись? – спросила она, когда Анна открыла дверь.

– Простите, что помешала. – Анна перевела глаза с Эстер на Джозефа и на груду одежды поверх покрывала.

– Мы разбирали вещи Флоренс, – объяснила Эстер. Нижний ящик комода Анны все еще был открыт, и Эстер заволновалась, не обратила ли Анна внимание на то, что кто-то рылся в ее бумагах. – Где Гусси?

– В своей комнате.

– Как заплыв?

– Все прошло хорошо. – Анна кинула быстрый взгляд на открытый ящик, а затем на Джозефа, который казался глубоко погруженным в свои мысли. – Я должна вам обоим сказать кое-что.

Джозеф поднял глаза с чулок, которые держал в руках.

– На церемонии награждения, после заплыва, они объявили минуту молчания в память о Флоренс.

Эстер моргнула раз, другой, пытаясь осознать слова Анны.

– Минуту молчания?

Та кивнула.

– Ты слышал это, Джозеф? – спросила Эстер мужа, но он не ответил, только начал массировать указательным и большим пальцем нахмуренные от тревоги брови. Сейчас было не время обсуждать Анну, иммиграцию Инес и Пауля или кто где останется жить в конце лета. – Джозеф, – повторила она, – что нам делать?