Флоренс Адлер плавает вечно - [59]

Фанни натянула ночную рубашку обратно на живот. Руки онемели, и она едва чувствовала ткань под своими пальцами. Ее накрыла волна тошноты, и стало душно, так невыносимо жарко, что она сбросила одеяло к изножью кровати.

Во время утреннего обхода мимо ее палаты прошли доктор Розенталь и медсестра, которую Фанни не узнала. Доктор остановился поднять комок бумаги и заглянул в палату Фанни, будто пытаясь определить траекторию его полета.

– Фанни? – спросил он, торопливо заходя в комнату.

Дыхание Фанни теперь вырывалось короткими выдохами. Она пыталась спрятать голову между колен и поняла, что не может, потому что мешает изгиб живота. Она могла только обнять колени руками и качаться вперед-назад, пытаясь заглотить воздух. Не получалось. Что было со всеми не так? Флоренс, Айзек, ее мать, даже Гусси. Как будто всем было наплевать, что с ней произойдет.

– Фанни, ты слышишь меня? – повторил доктор Розенталь. Его голос доносился издалека – и одновременно отдавал криком. Почему он кричал?

Она хотела кивнуть, но было слишком тяжело.

– Хелен, закрой шторы. Нам нужна темнота.

Фанни услышала тяжелый шорох отсекающих солнце штор.

Доктор Розенталь положил руку ей на спину, чтобы поддержать ее.

– Ты должна дышать, Фанни. Понимаешь? – сказал он.

Она не могла.

– Ты узнала плохие новости?

Она попыталась кивнуть, попыталась говорить.

– Моя сестра.

Он передвинул ладонь к ее плечу, крепко сжал его и прошептал:

– Я знаю.

– Она, она, она уехала во Францию, даже не попрощавшись.

Доктор Розенталь убрал руку с плеча Фанни.

– Ясно, – произнес он, отвлекаясь на измерение ее пульса и давления. Наконец, он сел на постель рядом с ней. – Фанни, ваши показатели очень высокие. Возможно, мне стоит вызвать роды прямо сейчас.

Угроза вернула Фанни в сознание.

– Слишком рано.

– В таком случае слушай меня. Мне плевать, плавай твоя сестра хоть вокруг полуострова Сомали, и с этого момента тебе тоже плевать. Твоя единственная забота – ребенок, и как выносить его до положенного срока. Ты понимаешь?

Фанни в ответ не могла выдавить ни слова.

– Ты понимаешь? – повторил доктор Розенталь.

Она яростно кивнула.

Он убрал лишние подушки из-под ее спины и велел ей лечь, а затем, видимо устыдившись своей резкости, добавил «пожалуйста». Пока она следовала указаниям, он начеркал что-то на маленьком кусочке бумаги и передал сестре.

– Принесете? – тихо спросил он. – Сто миллиграммов.

Когда Фанни устроилась на спине, уставившись в темный потолок, он снова заговорил.

– Вот мои указания: никакого солнечного света и не вставать с постели. Хелен даст вам кое-что, что поможет расслабиться, и мы посмотрим, сможете ли вы сами понизить давление.

– А если не смогу?

– Думаю, сможете.

Сестра вернулась в комнату с маленьким подносом. Она поставила его на столик возле кровати и спросила, получится ли у Фанни лечь на бок.

Фанни повернулась и мгновением позже почувствовала укол иглы. Сестра нажала на поршень, и Фанни представила, как содержимое шприца разливается по ее телу, окружает ребенка, касается всех ее заброшенных частей. Ребенок толкнулся. «Я с тобой», – подумала Фанни, хотя никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Джозеф

В день, когда его младшая дочь должна была бы отплыть во Францию, Джозеф был слишком рассеян, чтобы чем-то заниматься.

– Миссис Саймонс, у нас все еще лежит где-то бинокль? – крикнул он из своего кабинета, разыскивая ключи по всему столу.

Джозеф завернул за угол здания и готовился выехать на Медитрэйнен-авеню, когда заметил направляющегося к нему мужчину в легком хлопчатобумажном костюме. Мужчина почти достиг машины, прежде чем Джозеф узнал в нем Стюарта. Он опустил окно и позвал его.

Стюарт казался обрадованным встрече и подошел, чтобы поговорить через открытое окно.

– Приятно видеть вас, мистер Адлер.

– Никаких купальных костюмов?

– Выходной, – объяснил он. – Я подумал, раз собираюсь навестить вас, стоит надеть настоящую одежду.

Джозефу всегда нравилось его чувство юмора.

– С тобой связался тренер? – спросил Джозеф.

– Да, – сказал он, доставая из кармана конверт. – Поэтому я и шел к вам. Берджесс вложил чек на весь депозит.

Стюарт передал Джозефу конверт авиапочты, и Джозеф принял его, изучая обратный адрес, французские марки, почтовый штамп Кале.

– Он пишет, что очень сожалеет о случившемся.

– Очень по-доброму с его стороны.

– Он известен своей неуступчивостью, так что я немного удивился тому, как легко он расстался с деньгами.

– Чем ты занят этим утром? – спросил Джозеф.

– Только визитом к вам.

– Хочешь проехаться? Я могу вернуть тебя в Атлантик-Сити ко второй половине дня.

На лице Стюарта отразилось удивление.

– Можно, – сказал он.

Джозеф похлопал по наружной части двери.

– Тогда забирайся.

Стюарт поспешил обойти машину и забраться на пассажирское сиденье.

– Куда направляемся? – спросил он, когда закрыл дверь.

– В Нагорье.

Стюарт кивнул, будто все сразу понял. Затем, через несколько длинных секунд, он спросил:

– Почему туда?

– Увидишь.

Джозеф пересек Торофейр, потом болото, а затем поехал вдоль побережья.

– Ты когда-либо был там? – спросил он Стюарта, когда они выехали на шоссе и автомобиль начал набирать скорость.