Флоренс Адлер плавает вечно - [41]

В третьем ящике Анна нашла то, что искала. Среди нижнего белья и бюстгальтеров лежало несколько купальных костюмов. Все, в чем Анна видела Флоренс в те несколько дней перед ее смертью, Анна мгновенно отмела – облегающий купальник от «Янцен» пылающе-красного цвета и сине-зеленый «Зефир» с черным поясом, затягивающимся на талии. Ее передернуло, когда она осознала, что купальник, который Флоренс надела на пляж два воскресенья назад, пропал навсегда, как и его владелица.

В глубине ящика нашелся простой черный купальный костюм, который Анна не узнала. Она достала его, чтобы получше рассмотреть. Шерсть растянулась, и фасон был не такой современный, как у купальников, которые Флоренс носила этим летом. Узнает ли его Стюарт? Анна искренне надеялась, что нет. Она положила купальник на комод и через голову стянула ночную рубашку. На мгновение она застыла перед зеркалом, не двигаясь, просто изучая свое обнаженное тело.

Она подрастеряла изгибы, которые обрела в старшей школе. Последний год ее обуревали переживания, сможет ли она продолжить учебу, получит ли визу. Когда заявку на визу одобрили, и она поняла, что действительно покинет Берлин и семью, заставить себя хорошо питаться было трудно. Во время шестидневного плавания из Гамбурга она не могла удержать в себе даже крекер. Когда она прибыла в Атлантик-Сити, и Эстер взялась щедро накладывать кугель[26] из лапши ей на тарелку, Анна поняла, что не может есть много. Теперь она винила тоску по дому и, возможно, смерть Флоренс за то, что может пересчитать свои ребра. Она взяла купальный костюм и натянула колючую ткань на бедра, затем на грудь и, наконец, на плечи. Потом отступила, пытаясь осмотреть себя, увидеть столько фигуры, сколько позволяло маленькое зеркало. Купальник неприлично врезался в бедра, но в остальном Анна осталась довольна результатом. Она широко помахала руками в воздухе, как делала Флоренс перед тем, как войти в воду.

Где-то в глубине квартиры Анна услышала шум падения, а затем скрип половиц, когда Джозеф или Эстер встали поднять упавшую книгу или ботинок. Испугавшись, что Эстер обнаружит ее примеряющей купальник Флоренс, Анна схватила свою ночнушку с пола, погасила лампу и запрыгнула в кровать. Под покровом темноты и тонкого одеяла она выбралась из купальника и надела ночную рубашку. Как Анна объяснится, если Эстер обнаружит пропажу купальника? Бедная женщина не заглядывала в комнату с тех пор, как умерла Флоренс. Она же не могла помнить все до одного купальники, которые ее младшая дочь возила из дома на Атлантик-авеню на квартиру и в Уэллсли?

* * *

Анна места себе не находила от нервов, когда во вторник вечером прибыла в пляжную палатку Кентукки-авеню. Она боялась забираться в воду, где не сможет контролировать свое тело, но еще больше она страшилась приближаться к палатке, полной незнакомых спасателей, и спрашивать о Стюарте. Что, если спасатели не поймут ее акцент? Или хуже, примут ее за одну из девушек, которых Флоренс любила передразнивать, – тех, что гонялись по пляжу за спасателями. Что, если Стюарта там вовсе не было? Возможно, он уже давно передумал. Она беспокоилась, что показалась слишком наглой, когда попросила его о занятиях. С тех пор как утонула Флоренс, она чувствовала себя ошеломленной. Почему-то ее неспособность плавать виделась ей показателем того, что она здесь все-таки была не к месту. Если в какой-то момент ее может поглотить океан, что с ней сделает эта большая и беспорядочная страна?

Пляж начал пустеть, и хотя пляжная палатка была полна снующих спасателей, заметить Стюарта оказалось легко – он был по меньшей мере на полголовы выше большинства и определенно приятнее всех на вид.

– Я ждал тебя, – сказал он, складывая охапку весел вдоль одной из стен палатки.

– Я опоздала?

– Нет, вовсе нет.

Он бросил последнее весло на кучу и крикнул кому-то в глубине палатки:

– Берни, я пошел отсюда.

Анна удивилась, когда Стюарт повел ее к Набережной, а не к океану. Она заколебалась, не зная, идти ли ей следом – возможно, ему просто нужно было что-то забрать, – когда он позвал ее через плечо, и она поспешила за ним.

– Куда мы идем? – спросила Анна, когда Стюарт остановился у подножия лестницы, которая вела на Набережную, чтобы стряхнуть песок с ног.

– Можно учиться плавать в океане, но гораздо проще начинать в бассейне.

– Бассейне?

– Конечно, – подтвердил он, натягивая пару старых мокасинов на все еще облепленные песком ноги. – Тебя не будет дубасить волнами, а я буду видеть твои гребки.

Он встал и забрался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Сандалии Анны были полны песка, но рядом со Стюартом она чувствовала себя так неуверенно, что не хотела заставлять его ждать, пока она вытряхнет все лишнее. Когда она поднималась по лестнице и пересекала Набережную, песок разлетался из мысков ее сандалий, как конфетти с платформы на параде.

Стюарт направился к дверям «Ковингтона», стоявшего почти напротив пляжной палатки, где мужчина в фиолетовой ливрее с золотыми пуговицами придержал для них дверь.

– Добрый вечер, мистер Уильямс, – сказал он Стюарту.

– Добрый, Генри.

– Ты часто сюда ходишь? – спросила Анна, когда они прошли сквозь двери и пересекли впечатляющий холл.