Флоренс Адлер плавает вечно - [38]

– Я думаю, тебе удобнее представлять меня злодеем. Ты находишь оправдание тому, что проводишь весь день на солнце, а ночь – в клубе.

– Да что ты знаешь о моем удобстве?

– Я знаю одно, – бросил отец ему в спину. – Найдется немало людей, которые могут построить карьеру в Пляжном патруле Атлантик-Сити, но ты не один из них.

Стюарт открыл дверь офиса и вышел наружу, когда отец рявкнул ему напоследок:

– Самое время тебе убраться с пляжа.

Анна

Когда Анна добралась до «Ножа и Вилки», ресторан уже был забит бизнесменами, потягивающими коктейли и лакомившимися толстыми красными хвостами лобстеров. Она прибыла на перекресток Атлантик и Пасифик-авеню, тщательно последовав утренним указаниям Джозефа, и, к своему вящему удивлению, обнаружила здание с зубчатым коньком и терракотовой крышей, которое уместнее смотрелось бы в Бельгии или Голландии. Лепнина на фасаде была украшена маленькими ножами и вилками, и она замерла на мгновение, наслаждаясь деталями, прежде чем потянуться к ручке большой латунной двери. В ресторане было темно – окна из освинцованного стекла сверкали на солнце, но едва пропускали свет. Ставни были приоткрыты, но из них не дул даже легкий ветерок, и жар из кухни наводил на мысли о неизбежности лета.

Метрдотель провел Анну наверх, в большую комнату, уставленную банкетками из кожи и ворса. В центре располагалась несколько накрытых скатертями столов, за одним из которых уже сидели Джозеф и мистер Хирш из местного отделения «Американского еврейского комитета». Джозеф указал на нее и сказал что-то мистеру Хиршу. При ее приближении оба встали.

– Анна, Илай Хирш, – произнес Джозеф, выдвигая для Анны стул прежде, чем к нему потянулся метрдотель.

– Очень рада познакомиться, мистер Хирш.

– Аналогично. Джозеф рассказывал о вас только хорошее.

– Он очень добр ко мне, – сказала она, внимательно разглядывая Джозефа. Анна переживала все утро, не будет ли ему слишком трудно проводить этот обед.

Официант наполнил стакан Анны водой и осведомился, не желает ли она коктейль. Она заколебалась – соблазн заказать был велик, но она не знала, что попросить.

– Она будет «Олд фешен», – сказал Джозеф, поднимая собственный стакан, и Анна благодарно согласилась. Адлеры рассказывали ей, что до совсем недавних пор употребление алкоголя было запрещено по всем Соединенным Штатам. Глядя на Атлантик-Сити и на этот ресторан, трудно было поверить в такое.

Мистер Хирш коснулся кромки своего бокала, показывая официанту, что хочет еще коктейль.

– Итак, Джозеф упоминал, что вы приехали в марте?

– Да.

– По студенческой визе?

Анна кивнула в подтверждение.

– Вам очень повезло, что ваши бумаги прошли сквозь консульство так быстро. Каждый немецкий еврей мечтает сбежать оттуда, и американские бюрократы опасаются, что их накроет волной.

– Я подала документы прошлой осенью, после того как меня приняли в Педагогический колледж штата Нью-Джерси.

– Странный выбор. Из всех колледжей, которые вы могли найти еще в Берлине…

– Я немного помогал с поисками, – сказал Джозеф. – Шерм Лиман заседает в попечительском совете.

– Он хочет сказать, что сами вы не смогли бы в него поступить?

– Ох, я не…

Джозеф перебил.

– Она очень умная девушка. Ее родители просто просили помочь, чем смогу.

– Вы бы не назвали меня умной, встреться мы в Берлине. Мне отказали в поступлении в каждом из университетов, куда я подавала документы.

– Я предположу, что ваши отметки здесь ни при чем, – сказал мистер Хирш.

Анна почувствовала, как заливается краской.

– Приемные комиссии университетов контролируют нацисты. Вы не думали о поступлении во Франции? Или Бельгии?

– Я не знаю французского. Только немецкий, венгерский, английский и немного идиш. – Она посмотрела на Джозефа. – Мой отец изучал английскую литературу в Венском университете, а моя мать знала мистера Адлера, так что…

Официант вернулся и поставил перед Анной стакан с янтарным коктейлем, украшенным ярко-красной вишней. Она сделала маленький глоток и постаралась не поморщиться, когда виски обжег горло.

– А заявление на визу вашим родителям отклонили?

– Да, – сказала Анна. – Недавно.

– Какую указали причину?

Анна бросила взгляд на Джозефа. Она не знала, насколько он хотел участвовать в разговоре. Он казался отсутствующим, и она снова засомневалась, правильно ли поступила, согласившись на этот обед. В конце концов, Флоренс умерла всего тремя неделями ранее.

– Мистер Адлер не является прямым родственником, – наконец сказала она.

– Предположу, что в спонсорском письме вы указали, что будете содержать их? – напрямую спросил мистер Хирш Джозефа.

– Сорок долларов в неделю.

– Но вы не обещали предоставить им работу?

– Аарон Векслер сказал, что это может только навредить.

– Он прав, – подтвердил мистер Хирш, отпивая из своего бокала. – Полнейший беспорядок. Консул не хочет пускать никого, кто может стать обузой для общества, но Боже упаси упомянуть, что собираешься работать. Они хотят, чтобы американцы не уступили ни единого рабочего места.

– Тяжело доказать, что не собираешься быть обузой в обществе, если нельзя работать, – согласился Джозеф.

Мистер Хирш заказал салат из лобстера, и Анна сказала официанту, что будет то же самое. Она никогда не пробовала сладкого мяса, и едва удержалась, чтобы не выскрести тарелку дочиста. Алкоголь вместе с едой добавили ей храбрости.