— Он больше не на пенсии. К концу недели будет работать на полной ставке, обещаю, Френк.
По склону холма съезжал на лыжах Клиффорд.
— То есть автоматически восстанавливается в должности, — сказал Флинн. — На самом деле, чтоб ты знал, он никогда и не был на пенсии.
— Да, автоматически восстановлен, — кивнул Д'Эзопо.
Хевитт протянул Коки сложенный пополам листок бумаги.
— Что-нибудь еще могу для тебя сделать, Френк?
Флинн на минуту задумался. Он знал, что потом будет проклинать себя за то, что не воспользовался моментом. И не избавил раз и навсегда свою контору и вообще всю свою жизнь от сержанта Ричарда Т. Уилена. Но в эти секунды Флинна обуревало сильнейшее желание как следует наказать Гроувера. Ну, если не наказать, то хотя бы проучить за то, что тот не отзвонил, когда его просили.
— Нет, — ответил Флинн, — думаю, ничего.
Флинн спустился с веранды. Как раз в это время Тейлор вывел машину с автостоянки.
На заднем сиденье рядом с Хевиттом сидел Бакингем.
Коки, стоя поодаль, провожал их взглядом.
Клиффорд подъехал на лыжах к Флинну и остановился.
Они вместе наблюдали за тем, как машина съехала с холма и медленно двинулась по дороге вдоль озера.
Клиффорд сказал:
— Отчего это он так нас всех ненавидел?
Флинн обернулся и взглянул на Клиффорда. Тот стоял на лыжах и держал палки под мышками. Глаза Флинна разом вобрали красивое загорелое лицо, ясные глаза, в которых отражалось голубое небо, тонкие черты, густые черные волосы, широкие плечи, обтянутые дорогим ручной вязки свитером, высокую стройную фигуру, длинные ноги и узкие лыжи. То был молодой человек, значительно продвинувшийся в карьере, достигший больших успехов, чем полагалось по возрасту и опыту. Человек, наделенный властью. Наделенный крепким здоровьем, куда лучше других защищенный от несчастий и болезней. Куда более благополучный и защищенный даже от закона. Человек, которому заранее были гарантированы прекрасное место в этом мире, власть, право голоса и возможность всем этим воспользоваться.
И Флинн сказал:
— Приятной прогулки, Эрнст.
Коки уже сидел на переднем сиденье пикапа «Кантри-Сквайер», на коленях шахматная доска, внизу, у ног, ранец. Флинн занял место за рулем, предварительно уложив чемодан в багажник.
Коки чихнул.
— Через минуту печка будет работать на полную мощность, — сказал Флинн и завел мотор.
— Кажется, все же простудился…
Разворачиваясь, Флинн заметил:
— Может, заскочить в тот бар, «Три красотки Беллингема»? Вольем в тебя добрую порцию виски «Джеймсонс». Вроде бы от простуды помогает.
— Нет, не помогает. — Коки высморкался в платок. — Но общее самочувствие улучшает, это точно.
И он обернулся на огромное здание клуба из темного дерева, когда Флинн съезжал с холма к озеру.
— Все же удивительно, что этот курятник уцелел при пожаре.
— Ах, Коки! Элита, она всегда выпутается из любой ситуации!
По обе стороны от наезженной колеи искрился и сверкал снег. По правую руку блестело под солнцем озеро. Над головами высились кроны и темные ветви деревьев, увенчанные снегом.
— Послушай, а можно узнать, что в той записке, которую сунул тебе Хевитт?
Действуя правой рукой, Коки развернул сложенный вдвое листок бумаги и поднес его к глазам Флинна.
«ГЛУПЫЯ ПРЕДУРКИ ДУМАЯТ ОНИ ПРАВЯТ МИРОМ».
— А ведь так оно и есть, — заметил Флинн. — Действительно, правят.
