Физики — учителя и друзья - [12]

— Физкультпривет! Как дела, многоуважаемый хозяин?

Хозяином меня прозвали «научники», очевидно, потому, что они постоянно обращались ко мне со своими заказами: «Хозяин, надо сделать вот такую штуку», «Хозяин, как бы нам лучше приспособиться в таком вот деле?».

Молодые ученые, для которых я изготовлял приборы, опубликовав свою работу, часто дарили мне окземпляр с какой-нибудь дружеской надписью. Историю одной из таких надписей хорошо помню до сих пор.

Как-то, зайдя в лабораторию, я увидел миловидную девушку, занятую нелегкой работой (девушек в институте тогда было еще мало). Шел эксперимент, и в довольно высоко помещенный сосуд надо было подливать жидкий воздух из тяжелого дьюара. Девушка то и дело влезала с дьюаром на табуретку. «Хорошо бы освободить ее от этой каторжной работы», — подумал я. Прикинул, что можно сделать, а затем изготовил простое приспособление.

В рабочий сосуд я поместил плавающий стеклянный шарик с рычажком. Когда уровень жидкого воздуха в сосуде понижался, шарик уходил, естественно, вниз и рычаг включал электрический ток. Ток приводил в действие электромагнит, находившийся у дьюара. Магнит притягивал стальную планку, и она зажимала резиновую трубку, выпускавшую из дьюара испарявшийся жидкий воздух. А так как жидкость в дьюаре все время испарялась, то давление в нем быстро росло. Достигнув определенной величины, оно выталкивало порцию жидкого воздуха в рабочий сосуд. Уровень жидкости в нем поднимался, стеклянный шарик всплывал, и ток выключался… Потом все повторялось снова.

Больше девушке не надо было влезать с тяжелым дьюаром на табуретку. Исследовательница А. Б. Шехтер осталась очень довольна. Потом, когда работа была завершена и результаты опубликованы в Германии (в те далекие годы научные работы часто публиковались в заграничных журналах, иногда даже раньше, чем у нас в стране), она подарила мне экземпляр с надписью: «Талантливому конструктору „самоплюя“, без которого не удалось бы переплюнуть Америку».

Было известно, что в Америке аналогичная работа действительно велась, но в Физтехе ее выполнили раньше американских ученых. Мою скромную роль А. Б. Шехтер, конечно, преувеличила, я это понимал, но получить печатную работу с такой надписью было все же приятно.

Игорь Васильевич Курчатов

Игорю Васильевичу Курчатову, когда я его увидел впервые, было года 23, не больше. Такой же молодой, как большинство сотрудников Физико-технического института. Высокий, худощавый человек, завидного здоровья и неуемной энергии, он как-то очень выделялся среди товарищей.

Он был прирожденным организатором, и люди охотно объединялись вокруг него. Несмотря на свою молодость, он имел уже довольно богатую биографию, много видел, во многих местах побывал и поработал. Это объяснялось и бурным временем, на которое приходилась его юность. Игорю Курчатову было 14 лет, когда произошла Великая Октябрьская революция. Он рос в годы войны, в годы жестокой борьбы с белогвардейщиной, он пришел в советскую науку в годы ее становления.

Курчатов родился на Южном Урале. Дед и отец его работали на заводе. Когда Игорю исполнилось шесть лет, семья переехала в Симбирск (ныне Ульяновск). После могучих уральских лесов мальчик увидел величественную Волгу, а еще через три года — Крымские горы, степи и Черное море: Курчатовы обосновались в Симферополе. Там Игорь и начал учиться, пошел в первый класс. Через год директор гимназии Карпичанский сказал его отцу:

— Поверьте моему опыту старого педагога, этот мальчик станет медалистом.

И старый учитель не ошибся, только он не мог предвидеть, какие препятствия должен будет преодолеть этот мальчик на пути к медали.

Его отец работал землемером, жалованье было невелико, а жить становилось все труднее. Надо было помогать семье. Игорь вместе с отцом ходил пилить дрова, работал в мундштучной мастерской вечерами, после уроков. Затем, учась в гимназии, он окончил вечернюю ремесленную школу, стал слесарем, что помогло ему получить заработок на механическом заводе, а потом это мастерство пригодилось и тогда, когда он стал ученым-физиком.

При всем том Игорь еще находил время читать художественную литературу, глотал книгу за книгой. Решив, что его призвание — техника, он, будучи гимназистом, изучил аналитическую геометрию в объеме университетского курса. Гимназию закончил действительно с золотой медалью.

В те годы в Симферополе был создан Крымский университет. Курчатов стал одним из первых студентов. Время для учебы — трудное, аудитории университета пустовали. Но Игорь Курчатов не отступал. Он подрабатывал — был то ночным сторожем в кинотеатре, в фруктовом саду, то стрелком в железнодорожной охране, воспитателем в детском доме. Наконец, поступил препаратором в физическую лабораторию университета, и эта работа оказалась для него главной. Он уже твердо знал: физика — цель его жизни. У него оказались хорошие учителя — сперва физику читал в университете Я. И. Френкель, потом С. Н. Усатый, профессор, сыгравший столь неожиданную роль и в моей жизни.

Курчатов окончил университет за три года вместо четырех. И опять странствия. Петроград, где голодно и еще нелегко найти работу. Магнитометеорологическая обсерватория в Павловске. Проводившиеся там исследования очень заинтересовали молодого физика. В маленьком домике обсерватории Курчатов проводил дни и вечера, а зачастую и ночи. Работал, а потом 45 спал несколько часов на столе, предварительно выпив кружку кипятку. Был бы кусок хлеба, а кипяток можно получить у сторожа — ну и слава богу. Он посвятил себя в это время изучению радиоактивности снега.