Физическая культура и спорт в отражении философских и социологических наук. Социология спорта - [99]

• социально-политическим движением протеста против засилья «восточных единоборств», призывающим к пробуждению национального самосознания, к реставрации самобытных национальных единоборческих славяно-варяжских традиций;

• процессом адаптации, приобщения единоборств к спорту, их спортизации или спортогенеза, то есть, в конечном счете, процессом культурной интеграции (глобализации).

Благодаря указанным процессам интерес к единоборствам сегодня поддерживается на двух уровнях:

• на глобальном уровне интернационализированной спортивной деятельности;

• на уровне национальной культурно-исторической реконструкции.

О ценностных ориентациях и мотивациях спортивной деятельности уже говорилось выше. Что же касается приверженцев русской старины, разработчиков и последователей реконструируемых традиций русских, татарских, скандинавских и других боевых и народных систем различных российских этносов, то в основе их ценностей и ценностных ориентаций меньше всего лежат политические или экономические мотивы (хотя и это тоже). Здесь скорее следует рассуждать об усталости от серых, заполненных борьбой за выживание будней, о пожелании праздника, не связанного с деньгами и с политикой, наконец, о ностальгии по прошлому, по героике «Золотого века», по сказке и, в конечном счете, о стремлении к весьма своеобразной, но понятной самореализации.

У людей, увлекающихся русской единоборческой и культурно-исторической реконструкцией, явно пока преобладает внутренняя мотивация, но процесс нарастающей коммерциализации и спортизации этой специфической области уже сопровождается усилением мотивации внешней.

Итак, подведем итоги. Первое. Аксиологическая динамика единоборств в России трех последних десятилетий явно имеет место. Второе. Несмотря на многогранность и сложность аксиологических изменений в сфере единоборств четко прослеживается некая тенденция, связанная с влиянием спорта, с одной стороны, частной собственности, рыночных отношений – с другой. Нельзя сказать, чтобы эта динамика очень радовала глубиной внутренней мотивации или гражданственностью ценностных ориентаций. Скорее она указывает на развитие космополитичности и на рост бездуховности в среде современных российских единоборцев. Однако с этой тенденцией приходится считаться как с объективной данностью. Не поставив правильного диагноза, не вылечишь болезнь.

Социальные и личностные последствия спортизации и спортогенеза единоборств

Анализируя историю единоборств как сложную многовекторную эволюционную картину, мы указывали, что физкультурно-спортивная единоборческая традиция в силу ряда причин, прежде всего социально-экономического, технологического и политического характера, в XVIII–XIX вв. набирает силу, становится доминирующей и вытесняет воинскую или боевую традицию. Но вытеснение не означает уничтожения. Воинская традиция единоборств частично трансформируется в спортивную, а частично продолжает сосуществовать рядом с ней, имея свою социальную базу приверженцев в лице армии и многочисленных полицейских силовых структур, криминальных слоев, различного рода групп, союзов, обществ закрытого или полузакрытого типа, практикующих сознательно или неосознанно, частично или полностью историческую реконструкцию древности и средневекового прошлого. Мы показывали также, что, несмотря на постоянное размывание этой социальной базы, она, вопреки капитализации и урбанизации, все еще находит достаточно адептов из рядов крестьянства, потомственной аристократии и люмпен-пролетариев. И это не говоря о ее самой мощной, армейско-силовой части.

Вместе с тем спорт в современном мире имеет более обширную общественную нишу, лучше адаптирован к современным экономическим и социально-политическим условиям, являясь по своей сути их прямым порождением. Поэтому процесс трансформации воинских единоборств и их диффузии в мир спорта не ослабевает. Иначе и быть не может, ибо для единоборств коммерческий успех, известность, политические позиции неотделимы от спорта.

Но в спорт боевому единоборству войти не так просто. Как правило, это равносильно потере очень и очень многого, и прежде всего своей «боевой» специфики.

Во-первых, воинское единоборство, становясь спортивной дисциплиной, не сразу, но неукоснительно теряет свой сакральный философско-религиозный смысл, приобретая взамен идеологию спорта.

Наблюдается отход от национальной культуры прошлого, мифология и героика которого до этого питали боевое единоборство. А вместе с этим теряется и стихийное чувство мистического комфорта и защищенности, испытываемое нами в стенах родного дома, как будто и вправду охраняемого добрыми духами, пенатами, домовыми. Нарастает чувство одиночества и тревоги, которые человек не в силах подавить, если он теряет ощущение присущности, принадлежности к этому сакральному единству.

Вместо этого спортивное единоборство, постепенно приобретая интернациональный характер, дарит своим спортсменам присущность, отношение к чему-то великому и неизмеримо большому, дает чувство гордости, но не восполняет утраченного комфорта и душевного равновесия, внутреннего умиротворения, согласия с самим собой, со своим окружением. Адепт превращается в спортсмена. Иными словами, воинское единоборство, являясь по сути военно-религиозным или религиозно-боевым, есть ближайшее, «семейное», интимное оформление жизнедеятельности человека, его самый тесный социальный контур. Спортивное единоборство такую социально-интимную узость теряет. Боевое братство, как почти кровнородственная связь, заменяется на мировое гражданство. Конечно, для очень многих государство, партия, корпорация становятся ближе и дороже семьи, родственников, но вот чувствуют ли они себя от этого менее одинокими и более счастливыми?