Физическая культура и спорт в отражении философских и социологических наук. Социология спорта - [109]
Итак, что постулирует мировая (идентифицируемая как буржуазная) социология?
Огюст Конт, пытаясь осмыслить возможности реформирования общества в рамках своей эволюционной теории, выдвинул четыре принципа.
Принцип учета условий существования звучал как требование признать приоритетность воздействия на человека внешних и внутренних факторов. Вернее, не на человека, а на социальные факты, определяющие достоверность законов социальных явлений.
Принцип учета человеческой природы требовал обратить внимание на биологически обусловленные чувственные потребности и интересы.
Принцип консенсуса обязывал добиваться взаимосогласованности целого и частей.
Наконец, согласно эволюционному (главному) принципу, противоречия между «социальным порядком» и «социальным прогрессом» снимаются на эволюционном, а не на революционном (остроконфликтном) пути развития общества.
Эволюционный путь развития – это, по Конту, процесс достижения интеллектуального и морального совершенства. Такими, очевидно, были истоки его упований на теологизированную социологию, причины поиска «второй социологии» в религии человечества. Контовская теория социального порядка, или социальной статики, была призвана изучать законы общества как системы локализованных в пространстве и времени явлений (образований) типа семьи, касты, класса, социальной группы, государства, нации. Основными антиподами в этом перечне у Конта выступают семья (семейные связи) и государство (точнее – политика). Теория социального прогресса или социальной динамики, по убеждению Конта, изучает законы последовательной смены, эволюции социальных явлений, выполняя этим заказ практической политики (читай – государства). Основными движущими силами в данном эволюционном процессе выступают социально-экономические, природные, и главное – духовно-интеллектуальные факторы. Последние, по всей видимости, во-первых, сильнее других, поскольку имеют одновременно и внешний и внутренний характер, то есть формируются и от лица общества и от лица конкретного духовного человека. Во-вторых, именно они основываются на религии человечества и определяют социальный прогресс.
Принципиально важно отметить то обстоятельство, что Огюст Конт, позиционируя приоритетное значение эволюции традиций идеального по сравнению с историзмом материального в становлении общественных законов, изначально в фундамент социологии как науки закладывает принцип единства и взаимообусловленности объективного и субъективного. Французский философ фактически создает основы механизма постижения объективных социальных законов через исследование общего, особенного, единичного в области субъективного. В том, что Конт признает объективность существования социальных явлений, особых сомнений также не возникает из-за его понимания социологии как социальной физики. Правда, следует учитывать разницу между позитивистским и диалектико-материалистическим смыслом объективного.
Герберт Спенсер, развивая идеи Конта, уже не довольствуется констатацией эволюционного принципа и его формальным отнесением к области интеллектуально-духовного. Спенсер предлагает содержательную формулировку эволюционного принципа как объективного закона, существенно напоминающую закон экспоненциального роста народонаселения Мальтуса, теорию происхождения видов путем естественного отбора Дарвина, Общую и Специальную теорию относительности Эйнштейна. Эволюция, по Спенсеру, есть процесс организации, структурирования, происходящий согласно общему закону, гласящему, что прирост массы приводит к усложнению организации, усилению внутрисистемной дифференциации и интеграции. Пределом эволюции Спенсер считал достижение системой состояния равновесия. Нарушение равновесия, приводящее к распаду системы, британский философ рассматривал как начало нового эволюционного витка, цикла. С другой стороны, Герберт Спенсер был убежден, что общество нельзя рассматривать в качестве продукта какого-либо сознательного творчества или договора, потому что человеческая история есть процесс и результат естественного, самопроизвольного развертывания действия законов надорганической эволюции, проявлением которых выступают социальные факты, а формой организации – социальные институты. В этом постулате известный эволюционист, по-видимому, был солидарен с трактовкой закона естественного права, заложенной еще Джоном Локком, а затем ставшей лейтмотивом буржуазного мировоззрения: в основе естественного права лежит право на частную собственность. По указанной причине Спенсер выступает категорически против любого насильственного вмешательства в естественный ход развития событий типа бюрократизации, социалистического планирования, государственных форм общественного вспомоществления и поддержки, колониализма. Все это ставится на одну и ту же чашу весов против свободной рыночной конкуренции. Все это, по убеждению британского философа, способствует социальному и биологическому вырождению, паразитизму и выживанию «худших за счет лучших».
Между тем, в своей концепции социальных институтов Спенсер противопоставляет их как естественный механизм и продукт самоорганизации и социализации человечества любым попыткам искусственного вмешательства и подтасовки социальных фактов. Он настаивает, что социальные институты возникают не только естественным образом, но и автоматически, в зависимости от прироста численности человеческого сообщества (по спенсеровски, популяции).
Роль и назначение спорта в контексте развития культуры и цивилизации до сих пор остается одним из важнейших вопросов сущностно-системного анализа. Опираясь на работы целого ряда выдающихся ученых, Л.П. Матвеев во второй половине XX в. завершил создание общей теории физической культуры и спорта, позволяющей понять сущность и назначение спортивной деятельности. Однако, несмотря на вековую традицию развития философии физической культуры, мы до сих пор не имеем научной социально-философской теории спорта, позволяющей понять социальную сущность и основные закономерности возникновения и эволюции спорта как онтологического феномена, как социального института.
Перед вами первое подробное исследование норм жизни населения России после Второй мировой войны. Рассматриваются условия жизни в городе в период сталинского режима. Основное внимание уделяется таким ключевым вопросам, как санитария, доступ к безопасному водоснабжению, личная гигиена и эпидемический контроль, рацион, питание и детская смертность. Автор сравнивает условия жизни в пяти ключевых промышленных районах и показывает, что СССР отставал от существующих на тот момент норм в западно-европейских странах на 30-50 лет.
В книге воспоминаний заслуженного деятеля науки РФ, почетного профессора СПбГУ Л. И. Селезнева рассказывается о его довоенном и блокадном детстве, первой любви, дипломатической работе и службе в университете. За кратким повествованием, в котором отражены наиболее яркие страницы личной жизни, ощутимо дыхание целой страны, ее забот при Сталине, Хрущеве, Брежневе… Книга адресована широкому кругу читателей.
Содержание антологии составляют переводы автобиографических текстов, снабженные комментариями об их авторах. Некоторые из этих авторов хорошо известны читателям (Аврелий Августин, Мишель Монтень, Жан-Жак Руссо), но с большинством из них читатели встретятся впервые. Книга включает также введение, анализирующее «автобиографический поворот» в истории детства, вводные статьи к каждой из частей, рассматривающие особенности рассказов о детстве в разные эпохи, и краткое заключение, в котором отмечается появление принципиально новых представлений о детстве в начале XIX века.
Монография впервые в отечественной и зарубежной историографии представляет в системном и обобщенном виде историю изучения восточных языков в русской императорской армии. В работе на основе широкого круга архивных документов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, рассматриваются вопросы эволюции системы военно-востоковедного образования в России, реконструируется история военно-учебных заведений лингвистического профиля, их учебная и научная деятельность. Значительное место в работе отводится деятельности выпускников военно-востоковедных учебных заведений, их вкладу в развитие в России общего и военного востоковедения.
Как цикады выживают при температуре до +46 °С? Знают ли колибри, пускаясь в путь через воды Мексиканского залива, что им предстоит провести в полете без посадки около 17 часов? Почему ветви некоторых деревьев перестают удлиняться к середине июня, хотя впереди еще почти три месяца лета, но лозы и побеги на пнях продолжают интенсивно расти? Известный американский натуралист Бернд Хайнрих описывает сложные механизмы взаимодействия животных и растений с окружающей средой и различные стратегии их поведения в летний период.
Немногие культуры древности вызывают столько же интереса, как культура викингов. Всего за три столетия, примерно с 750 по 1050 год, народы Скандинавии преобразили северный мир, и последствия этого ощущаются до сих пор. Викинги изменили политическую и культурную карту Европы, придали новую форму торговле, экономике, поселениям и конфликтам, распространив их от Восточного побережья Америки до азиатских степей. Кроме агрессии, набегов и грабежей скандинавы приносили землям, которые открывали, и народам, с которыми сталкивались, новые идеи, технологии, убеждения и обычаи.