Финская руна - [5]

Викторов вздрогнул, когда в окне показался силуэт бородатого деда, смутно похожего на Николашку-кровавого. «Млять», — тут же пронеслась мыслишка. — «Вышел к дому лешего. Зона, нет, фэнтази, в мать его, классическое. Только гоблинов не хватает… и волколаков».

— Здравствуй, дедушка! — заорал он на пол-леса. — Еле нашел твой дом! Второй час хожу, все ноги сломал о следы черных следопытов! Один я! Подскажи, как на дорогу выйти? Там машина должна быть!

Дед долго рассматривал Славку, особо пристально оглядев пятнистую куртку оливкового цвета с темными и светлыми пятнами, а затем неожиданно для уже отчаявшегося путника степенно кивнул. Через минуту сбоку на крыльце отворилась дверь, и старик, держа в руках керосиновую лампу, строго сказал:

— Что ты разорался на весь лес? Заходи в дом!

— Дедушка, мне бы до Питера, то есть до Санкт-Петербурга, — увидев, как густые брови деда полезли вверх, он для верности, сделав поправку на возраст дедульки, но от волнения чересчур частя и сбиваясь, договорил: — Тьфу, черт, до Ленинграда бы мне добраться. У меня работа там. Где дорога, покажи, до машины я сам доберусь.

Славка не очень хотел напрашиваться в гости в этот странный дом, он рассчитывал только получить указание направления и пойти дальше. В его понимании ночевка в неизвестном лесу и посещение непонятных хуторов были тождественны друг другу по своему неприятию.

— В дом, я сказал! — рявкнул дед так, что Викторов вздрогнул.

Славка долю секунды поколебался. Ему не понравилось нервное ожидание, сквозящее в голосе этого древнего деда. Акцент был довольно странным, то ли финским, то ли еще каким, но весьма похожим на характерный говор жителей страны тысячи озер. Доверившись интуиции, Викторов направился к двери. Он зашел на крыльцо, а оттуда вошел в прихожую. После однозначного жеста хозяина в сторону вешалки стал снимать верхнюю одежду, искоса поглядывая на деда, который, прежде чем закрыть входную дверь, долго вслушивался в ночную тьму. Викторов обратил внимание на пару обычных велосипедов, поставленных в углу, и там же набор инструментов, лежащих в «чемодане столяра». Внезапно он увидел в прихожей винтовку, совершенно обыденно висящую на крючке рядом с одеждой. Глаза Славки, рассматривая и выискивая доказательства бутафорности, впились в оружие. Дед заметил этот внимательный взгляд и легко пояснил:

— Мосинка, еще с войны осталась. Мало ли что, сюда повесил, на всякий разный.

— Дед, а, дед, а танк у тебя есть? — поспешил разрядить обстановку древним анекдотом Славка, который спохватился и все же оторвался от разглядывания несомненного боевого экземпляра нарезного оружия. Но тут же внимательно всмотрелся в лицо странного жителя богом забытого хутора. «Если не рассмеется — дело дрянь», — обреченно подумал Славка, прикидывая свои возможности и варианты на случай попадания в ловушку к какому-нибудь воинствующему старообрядцу. Дед явно был со странностями, и в еще один возможный скелет в его шкафу Славик превращаться совершенно не желал. Всеми фибрами своей молодой, еще не нагулявшейся души.

— Нету танка, внучек, — совершенно спокойно ответствовал старик. Теперь уже Славка поймал на себе внимательный изучающий взгляд. Дед даже не скрывал своего интереса, в открытую проявляя любопытство — он поднес лампу к куртке, а потом, нисколько не опасаясь гостя, наклонился и внимательно изучил снятую обувь своего визитера. Но на сердце у Славы Викторова отлегло — так беспечно маньяки себя, наверное, не ведут.

— Где ты взял такую одежку? Это новая форма? — задал неожиданный вопрос, налюбовавшись внешним видом гостя, дед.

Славка с удивлением, как на новую вещь, посмотрел на свою финскую куртку. Он купил ее весной в Финляндии. Кроме привлекшего его фасона под «милитари» ему очень понравились «золотые» пуговицы с геральдическим финским львом, стоящим на сабле, с занесенным мечом в лапе. Обувь носил тоже импортную. Да и вся остальная одежда приехала к нему в гардероб из-за границы… Не вина Славки была в том, что он не слишком патриотично ходил исключительно в иностранных одежках, а скорее правителей государства, которые во время грандиозного распила страны просрали легкую промышленность своей империи.

Дед тем временем нашел пластиковый прямоугольник лейбла и с удивлением теперь его рассматривал.

— В Лаппенранте взял, — честно рассказал Славка историю появления у него этого элемента верхней одежды. — На автобусе съездил и прибарахлился. Всяко лучше, чем наше родное, китайское.

— Ага, — дед, наконец, улыбнулся очередной шутке, похоже, нашедшей отклик в его душе, загрубевшей от долгого сидения на отшибе цивилизации. — Давай в дом заходи, кепи только на рога повесь.

Спохватившийся Славка снял, наконец, со своей головы влажное кепи, сувенир с рок-фестиваля, и повесил на один из рогов, нависающих с потолка прихожей. Старик неожиданно снял его и с неприкрытым изумлением рассмотрел нанесенные на боковые стороны кепи надписи: слева нашитое небольшое стилизованное изображение перекрещенных флагов Швеции и российского триколора, и надпись справа «Sabaton» — наименование популярной рок-группы, поющей в своих балладах о событиях Второй Мировой. Удовлетворив любопытство, дед в глубокой задумчивости повесил кепи обратно и прошел в дом.