Финишная прямая - [50]

Я уверен, что Штефан Беллоф при обычных обстоятельствах стал бы одним из великих. А так Германии пришлось все дольше и дольше ждать гонщика, соответствующего званию ведущей автомобильной нации.

Поэтому сначала я был озадачен, когда начался весь этот вой по поводу Шуми, так как немцы во многом принимали желаемое за действительное, еще до того, когда стало ясно, что это парень умеет по-настоящему. Для меня все шло слишком быстро, к тому же учитывая его поведение, которое можно было бы назвать заносчивым. То, что он в 23 года уже сцепился с Айртоном Сенной (в 1992 году в Хоккенхайме дело чуть было не дошло до драки), мне казалось чрезмерным, но сегодня я бы назвал это типичным сигналом: идет человек с характером.

Мой начальный скепсис, конечно, дал журналистам повод для горячих историй. На этом можно было немного пощекотать межнациональные эмоции немцев и австрийцев (а если так?).

Я не завидовал быстрому взлету Шумахера, я просто хотел подождать. Кроме того, его поведение было все-таки несколько самоуверенным, и я выдал одно из моих высказываний. В газетах он дал мне ответ, мы обменялись репликами, не доводя до того, чтобы произошло что-то особенное.

Параллельно Шумахер выдал свои результаты и когда-то наступил день, когда мне пришлось разделять симпатии и спортивные достижения. И мне не оставалось ничего другого, кроме как признать, что он один из великих. Окончательная точка поворота наступила, когда я как будто сел в его машину, Benetton, в конце сезона 1995. Я подумал: «Бог мой, на этой машине он выиграл чемпионат!» Это машина попросту не была той, на которой можно стать чемпионом. Только человек представляющий из себя что-то особенное мог сделать это. Тут я окончательно понял, что парень в порядке и, недолго думая, сообщил это каждому, кто хотел услышать.

Благодаря этому признанию он тоже немного оттаял, и у меня появилась возможность узнать, что скрывается за фасадом классного парня. В своей любви к порядку он все еще типичный немец, и я не мог бы себя представить лежащим с ним рядом в шезлонге в Сан-Тропе. Но между нами все же возникли неплохие товарищеские отношения.

Так я смог сам узнать, что он — совершенно одержимый. Где-то в Европе мы проехали Гран-при, и у обоих сразу же были тесты в Монце. Это чрезвычайно изнурительно. Гоночный уик-энд полностью опустошает тебя физически и ментально, и если сразу после этого нужно тестировать, от усталости тебе хочется только домой. В данном случае оказалось, что нам обоим потом нужно в Монако, и мы выехали из Монцы вместе.

Михаэль добыл Fiat Ulysse. Его манера вождения сильно напомнила мне мою собственную несколько лет назад. С красивыми заносами под проливным дождем, во всяком случае, с невероятной отвагой и полной отдачей. Незадолго перед Монако, было 10 часов вечера, он включил сигнал поворота, мы сворачиваем и едем на картодром. Имейте в виду, что у нас на руках волдыри, потому что уже восемь дней подряд мы ежедневно проезжали в машине Формулы 1 по полной дистанции Гран-при, а теперь он хотел покататься на картах! Я его послал куда подальше, и мы только выпили кофе возле трассы и, слава богу, поехали домой.

Когда после гонки мы вместе летим, в самолете он первым делом включает видеокассету. Видеозапись гонки, которую ему только что вручили. Instant Replay! Я хочу этим сказать: он одержимый и, кроме своего очень большого таланта и опыта, он еще и находится в той стадии, когда попросту любит все эти вещи и занимается ими с удовольствием.

Глава 11. Коллеги. Часть 2

Что мне в Шумахере особенно внушает уважение это его ясное представление о том, что гонки Гран-при — это сложная профессия, которая выходит далеко за пределы простого нажатия на педаль газа и требует строгого разделения труда. Даже чистые гонки и тесты поглощают человека дотла и не оставляют лишних ресурсов. Поэтому в активный период карьеры гонщика все прочие дела должна урегулировать маленькая и чрезвычайно ловкая группа профессионалов. Именно Шумахер, который родом из автофургона на краю картодрома, показал всему цирку, как это работает.

Как человек, Вилли Вебер со всеми его золотыми цепочками не особо приятен, но как менеджер гонщика этот парень просто сенсационен. А как раз в этом бизнесе участвуют один бог только знает сколько клоунов. Шуми повезло рано вступить в это партнерство. На этом он сразу списал пятую часть своих доходов, но зато теперь наслаждается идеальной инфраструктурой. Она дает ему силы для работы и, кроме того, заставляет процветать торговую марку «Шумахер».

Я родом из совсем других мест. В начале мне нравилось, как занимается своим бизнесом Ники Лауда: тонко, очень просто и прямо. Он как-то не заботился о «мелочах», был выше этого, ему не нужна было помощь в общении с прессой, со спонсорами и уже тем более ему не нужны были золотые цепочки и прочая чепуха. Ники признавал, что хорошему гонщику требуется личный физиотерапевт, но он занимался этим как-то между прочим. Просто бормотал в телефонную трубку «Приходи, у меня болит поясница» и Вилли Дунгл садился в машину, ночью приезжал в Ле-Кастелле и за завтраком вправлял ему вывихнутое ребро.