Финансы Великого герцога - [20]

— Ну что ж, сеньор, по мне, все это слишком скоропалительно, но у вас, очевидно, есть причины спешить… Я — мужчина, сеньор. Нам предстоит тяжелая работа, сеньор. Народ отупел в своем смирении перед властью, но если вы предоставите мне свободу действий и достаточно денег, то клянусь, успех не заставит ждать. Деньги — самое главное, сеньор!

Луис бросил многозначительный взгляд на чековую книжку и горку золотых, лежавших подле герра Бинцера, — взгляд, полный страсти и почтения одновременно. Но герр Бинцер возразил:

— Самое главное! Возможно, для вас, Луис. Но боюсь, так мы с вами каши не сварим. Я знаю, что революция требует денег, но пока вы не представите мне ясный план действий, я не дам вам ни одной песеты. Или, может быть, план уже есть?

— Отчасти, сеньор. Я говорил вам, что мы с друзьями разработали множество планов, которые разбивались лишь о нехватку наличных. Я немедленно отправлюсь к моим друзьям, и, смею уверить, сеньор, результат не заставит себя ждать.

Луис говорил с достоинством; при этом его голос звучал чуть с укоризной, а взгляд говорил еще яснее, чем язык: «Сеньор, нам, конечно, не помешал бы небольшой задаток, если уж мы затеваем революцию». Но взгляд герра Бинцера был холоден и ничуть не выдавал то, что ему внятна эта немая речь.

— Хорошо, — только и сказал он. — Посовещайтесь с друзьями и приходите ко мне. Могу посоветовать одно: чем раньше вы закончите, тем лучше. Если план будет стоящим, деньги найдутся (он кивнул в сторону стола), равно как и средства, чтобы их охранять (из его правого заднего кармана на миг показался ствол револьвера).

Луис вздрогнул — то ли от неприятного удивления, толи осененный внезапной мыслью.

— Сеньор, — сказал он, — есть одна вещь, о которой я забыл. Нам необходимо оружие. Ведь вы понимаете, что…

— Я понимаю, что революция без порохового дыма — неправильная революция. Не беспокойтесь, Луис; через неделю я доставлю вам оружие. Завтра я телеграфирую знакомому в Барселону. Но поторопитесь с приготовлениями. Помните: чем скорее вы все подготовите, тем лучше, Луис.

Герр Бинцер, который вначале был сама вежливость и осторожность, быстро сменил тон на неприязненный и приказной. Сеньор Эрнандес сначала превратился в Эрнандеса, а затем и в Луиса. Очевидно, теперь, когда они говорили начистоту, герр Бинцер решил, что церемонии излишни. Луис, казалось, не был особо польщен такой переменой и хотел было протестовать, но после секунды сомнений почтительно поклонился, прошептал: «Все будет сделано в самое скорое время, сеньор!» — и исчез. Герр Бинцер запер за ним дверь, и спустя мгновение Луис услышал, как щелкнул еще один замок в комнате немца. Возможно, тот прятал золото.

Спускаясь по лестнице, Луис вдруг замер: его поразила внезапная мысль.

— Интересно, — пробормотал он, — почему у герра Бинцера такие опухшие щеки. Неужто наш Хромой…

Подумав еще немного, он разразился хохотом, который эхом отозвался на старых лестницах отеля «Универсаль».

* * *

Это было 13 февраля, а четырьмя днями позже, в ту минуту, когда герр Бинцер усаживался за обеденный стол, в столовую отеля «Универсаль» вошел Луис и, наклонившись к герру Бинцеру, прошептал:

— Сеньор, все готово.

— Вы не слишком-то торопились, — отозвался герр Бинцер с прохладцей. — Я уже хотел было передумать.

Луис заметно забеспокоился:

— Сеньор, простите, задержка произошла оттого, что один из моих друзей отсутствовал. Один из главных. Если сегодня вечером вы согласитесь пойти со мной на место наших сходок, то сами увидите, какую я проделал работу.

— Никогда эти истории не обходятся без ритуалов, — усмехнулся герр Бинцер. — Неужели на Менорке нельзя было обойтись без них? Ну, где мы с вами встретимся?

— На рынке, после того как вы закончите свой обед, сеньор. Вам это будет удобно?

Герр Бинцер кивнул, и Луис скрылся.

Спустя полчаса герр Бинцер был на Пласуэла де Сан Кристобаль, где его ожидал Луис. Уже пару часов как стемнело: в этих широтах день очень резко сменяется ночью, а в феврале темнеет и вовсе в пять часов; небо, освещенное лунным светом, было бело-голубым и словно сделанным из фарфора. Ветра не было, и ни один лист не шевелился на пальмах на маленькой рыночной площади; лишь в отдалении слышался шум Средиземного моря, которое бывает безмолвно только тогда, когда наступает штиль. На востоке на фоне ночного неба вырисовывались очертания замковой крыши.

— Хорошо, что ночь лунная, — сказал Луис, низко склоняясь к своему заказчику. — Газовый завод уже неделю как не отпускает газа. Налоги так велики, что никто не делает должных отчислений. Сюда, сеньор!

Он пошел вперед, герр Бинцер — в нескольких шагах, следом, затягиваясь сигарой и чувствуя себя по обыкновению уверенно. Они шли через самые старые кварталы Маона, которые от северной части порта поднимались к подножию древнего бастиона. Улицы здесь были чуть ли в метр шириной; двери домов зияли чернотой, в которой благодаря лунному свету можно было разглядеть нижние ступени крутых лестниц, ведущих на верхние этажи. Окна, расположенные там, где их меньше всего можно было ожидать, прятались за серо-зелеными реечными ставнями, придавая всей улице сходство с тюремным коридором. Время от времени на перекрестках за ставнями обнаруживались трактиры, из которых доносилось треньканье мандолин и гул голосов; больше не было слышно ни звука; город как будто вымер.