Финансовый рычаг добра: Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования - [39]
Новые игроки / новые типы мышления
Кристаллизация идеи «благосостояния у основания пирамиды» совпала по времени с возникновением третьего крайне важного элемента со стороны предложения: появления на «входе» в сферу благотворительности новой группы действующих лиц, которых Мэтью Бишоп и Майкл Грин назвали филантрокапиталистами, – в основном молодых миллионеров и миллиардеров эпохи интернет-компаний. Они сравнительно рано заработали огромные состояния и обратились к филантропии как способу вернуть и создать ценности в другой сфере. Без сомнения, живой иконой этого движения является Билл Гейтс, принявший смелое решение устраниться от повседневного руководства Microsoft, организовать крупный фонд и направить свою энергию и интеллект на решение глобальных проблем бедности и болезней. Другими примерами могут служить Джеффри Сколл и Пьер Омидьяр, основатели eBay, одними из первых поддержавшие явление социально ориентированных организаций, и Чарли Клейсснер, чей KL Felicitas Foundation может служить образцом того, как должен выглядеть фонд, стремящийся выполнять функции благотворительного банка{153}.
Эта группа финансовых доноров движима, по словам Клейсснера, «чувством глубокой ответственности и желанием сделать нечто значимое, используя заработанное нами состояние», а также страстным стремлением применить свои предпринимательские качества, позволившие им добиться столь многого в мире бизнеса, к новым социально ориентированным задачам{154}. Поэтому многих из них не привлекает традиционная благотворительность или, по крайней мере, традиционная благотворительность в их представлении, и они стремятся ее трансформировать, сделать «"стратегической", „рыночной“, „ориентированной на преобразования“, „основанной на знаниях“, часто с „глубокой вовлеченностью“ и всегда извлекать максимум пользы из денег доноров»{155}. Вот как говорят об этом Бишоп и Грин: «Предприимчивым филантрокапиталистам нравится поддерживать социальных предпринимателей, которые предлагают инновационные решения проблем общества», и они вполне приемлют финансовые подходы, которые привносят в сферу благотворительности динамизм и эффективные возможности, характерные для современных корпоративных финансов, и даже настаивают на их использовании.
Новое поколение студентов бизнес-школ помешалось на социальном предпринимательстве и социально преобразующем инвестировании.
Но не только заработавшие на бурном росте интернет-компаний мультимиллионеры становятся филантрокапиталистами, обратившимися в веру и решившими переключить свое внимание, таланты и ресурсы на решение мировых проблем. Ученые идентифицировали схожие настроения в двух совершенно новых демографических кластерах – поколении Х (людях, родившихся в 1961–1981 гг.) и поколении Y (1982–2001 гг.). В отличие от их родителей из поколения бэби-бумеров среди представителей этих поколений непропорционально много людей, стремящихся улучшить баланс между работой и другими аспектами своей жизни и проявляющих необычайный энтузиазм и идеализм{156}.
Вне зависимости от правдивости этих демографических обобщений, налицо явные свидетельства того, что целое новое поколение студентов и недавних выпускников бизнес-школ помешалось на социальном предпринимательстве и социально преобразующем инвестировании, отказываясь от карьеры, нацеленной исключительно на максимизацию доходов, и взамен применяя свои навыки в бизнесе к социально ориентированной деятельности. Одним из примеров этого явления стала объединяющая молодых профессионалов организация «Сетевое воздействие» (Net Impact), насчитывающая 20 лет активной деятельности и позиционирующая себя как «сообщество из более чем 30 000 творцов перемен, которые используют свои рабочие места для того, чтобы решить самые сложные мировые проблемы, и демонстрируют, что вполне реально добиться суммарного воздействия, благотворного не только для баланса доходов и расходов, но и для людей и планеты в целом»{157}. Характерной для нашего глобализированного мира особенностью Net Impact является наличие в регионах мира сети ее представительств, включающей 300 студенческих и профессиональных организаций.
По иронии судьбы эти умонастроения были значительно подогреты финансовым кризисом 2008 г. и последовавшей за ним рецессией. Внезапно и широкому кругу состоятельных частных лиц, и мелким семейным инвесторам пришлось смириться с потерей чуть ли не за ночь значительной части своего состояния. Осознание этого имело для многих не только экономические, но и, вероятно, в равной степени психологические последствия. Если состояние может исчезнуть так быстро, то, возможно, его накопление не должно быть высшей целью в жизни? Возможно, использование хотя бы части этого состояния во благо людей принесет больше пользы в форме личного удовлетворения, особенно если позволит как минимум сохранить основную сумму инвестиций и даже получить разумный доход.
