Философы из Хуайнани. Хуайнаньцзы - [80]

. Струнные инструменты, духовые или ударные-маленькие, большие, длинные или короткие,-каждый вступает по очереди. Все звуки разные, а образуют гармонию. Господа и слуги, верхи и низы заняты различной службой, но множество разнообразных дел оказывается согласованным. Ткач с каждым днем увеличивает пространство своего полотна, а пахарь-уменьшает незапаханную площадь. Направление их действий противоположно, а успех одинаков.

Шэнь Си [41], заслышав песню нищей, проникся скорбью, вышел наружу и видит-его мать. Во время битвы при Айлине Фу Чай [42] воскликнул. "Счастье с нами-мы побеждаем!" В обоих случаях раздались звуки, но то, в чем они уверяют, разное и зависит от вложенного в них чувства. Если сердце скорбит, то и песня не радует; если сердце ликует, то и плач не печалит. Учитель говорит: "Струна права, это в звуке ложь" [43]. Форма-это то, чем соприкасаемся с вещами, чувство же остается скрыто внутри, и тот, кто захочет вывести его наружу, если увлечется формой, то погубит чувство, а если излишне отдастся чувству, убьет форму. Только когда чувство и форма проникают друг в друга, являются нам феникс и цилинь [44], тогда говорят, что совершенная добродетель способна привлечь и далеких.

Колесник Ян говорил своему сыну: "Хороший мастер осторожно нащупывает меру между угольником и долотом. Овладение ею делает любые вещи совершенными" [45]. Мудрые государи таким же образом управляли народом, Отец Цзао-конями, И Ляо [46]- болезнями. Одинаково имели дело с материалом, но каждый использовал его по-своему. Когда высшие рождают замысел, а народ его подхватывает, это значит, что в нем заложено искреннее чувство. Без слов доверяют, без зова приходят. Если же тот, кто впереди, озабочен тем, что его не знают, значит, он сам не познал себя. Заносчивость и чванство рождаются от недостаточности, а хвастливость и вранье есть производные от зазнайства. Те же, кто искренен и открыт,-счастливы и не ведают беспокойства, это естественно для них, как крик для филина, как проворность для медведя. Чем тут кичиться? Весной дева задумчива, осенью муж печален-они наблюдают превращенье вещей [47]. Плачет ли кто на крик, стонет ли всхлипывая-по звуку узнаем о переживаемом. Выражение лица, внешний облик, осанка и поза могут выдать ложность чувства.

Мудрецы с трепетом относились к своему внутреннему чувству и достигали в его постижении высшего предела. Последует ли за подвигом признание-это определяется Небом, а быть ли покорным порядку вещей-это человеческое. Тайгун Ван и Чжоу-гун Дань были созданы Небом не для У-вана; Чун-хоу и Элай [48] были порождены Небом не для иньского Чжоу, просто всякому времени-свои люди. Просвещение-это дело благородных мужей, малые люди только окутываются им как благодатью [49], выгода-это дело малых людей, благородные мужи лишь пользуются ею. Некогда, во времена Цзицзы от Восточных ворот [50], на дорогах не поднимали утерянного, оставшееся непосеянным просо ночевало на краю поля-и благородные мужи, и малый люд брали столько, сколько им было нужно. Поэтому праздник одного был праздником всех [51].

Все высокое ценит левую сторону [52]. Поэтому низший, обращаясь к высшему, говорит: "Хочу быть слева от тебя" [53]. Это уважительное обращение слуги. Низкое ценит правую сторону. Поэтому высший, обращаясь к низшему, говорит: "Будь моей правой рукой". Это вежливость господина. Если высший будет обращаться к низшему, употребляя слово "левый", он утратит то, к чему относится с уважением. Если слуга употребит слово "Правый", он утратит то, что ценно для него. Мелочью легко нанести урон сути, а это тут же отзовется в форме. Цзычань обладал красноречием, при нем расцвели пышным цветом судебные дела, но не стало порока [54]. Потеряй он внутреннее чувство, и все его красноречие пропало бы. В совершенном государстве ремесленники не заняты пустыми делами, земледельцы не тратят даром сил, добрые мужи не скрывают своих достоинств, чиновники не допускают неисполнения законов. Это подобно тому, как рыбак тянет сеть, а тысячи ячеек в ней раскрываются. Шунь и Юй приняли Поднебесную от предшественников. Яо и Шунь, передавая столь великое, сначала создали образец в малом: они опробовали его, передавая главной жене, потом братьям [55], передавая сначала семью, потом страну, и Поднебесная покорилась им. В военном деле через великое познается малое [56], а людям свойственно через малое постигать великое.

Дао благородного мужа близко, а не достичь, низко, а не взойти, ничего нет на телеге его, а непобедимо. Велико и светло, далеко простирается и высоко высится! Это дао не постичь через других, сам должен обрести его в себе, а если будешь искать в другом, только удалишься от цели. Благородный муж радуется всегда, даже когда славы ему недостает; ничтожный человек не радуется никогда, даже если славы у него в избытке. Отсюда ясно, сколь далеки друг от друга бывают мерки достаточности и недостаточности.

Никогда не приходилось слышать, чтобы что-то было на устах и не вырвалось бы, было в ощущении и не обнаружилось бы. Благородный муж печется о долге и не заботятся о выгоде; ничтожный человек жаждет выгоды и не озабочен долгом.