Философский постгуманизм - [14]

и крионике); таким образом, он указывает на то, что разнообразие и множественность придут на смену представлению о существовании в рамках одной-единственной системы, такой как биологическое тело[31]. С точки зрения некоторых трансгуманистов, люди со временем настолько радикально преобразуют самих себя, что станут «постлюдьми» (которые будут определять то, что придет после теперешней трансгуманной эпохи). Например, философ-трансгуманист Макс Мор объявляет: «Однако, если применять технологию к нам самим с умом, осторожно, но в то же время смело, мы можем стать тем, что уже нельзя будет, строго говоря, назвать человеком, мы станем постлюдьми» [More, 2013, p. 4].

Поставим важный вопрос: являемся ли «мы» уже постлюдьми? С точки зрения трансгуманизма ответ отрицательный: мы еще не постлюди. Мы люди; некоторых из нас можно в настоящий момент назвать транслюдьми, поскольку они, к примеру, все больше сливаются с технологией, рассматривая человека в качестве открытого проекта, который может быть перепроектирован [Vita-More, 2004]. По мысли трансгуманизма со временем некоторые, возможно, станут постлюдьми[32]; например, в ближайшем будущем воображаемая на данный момент технология загрузки сознания в компьютеры способна привести к появлению гибридных созданий, состоящих из человеческого сознания и в то же время машинных сборок, причем такие создания уже нельзя будет считать «людьми», ведь люди обладают, в частности, биологическими телами (и, собственно, являются ими); в то же время они все равно будут связаны с человеком как видом, поскольку феноменологическая генеалогия их сознания возникнет из телесного человеческого опыта. Если вернуться к вопросу о том, являемся ли мы уже постлюдьми, ответы могут быть разными, поскольку они зависят от рассматриваемого нами философского движения. Согласно трансгуманизму, пока мы еще не постлюди, хотя некоторые могут стать ими в ближайшем будущем. И наоборот, по мысли постгуманизма, ответ положительный: да, мы уже можем быть постлюдьми сегодня, если полностью согласимся с последствиями исторической и материальной деконструкции понятия человека. Постгуманизм не предполагает линейного понимания времени: сегодня, вчера и завтра в нем не разделены. Мы, постлюди, не можем мыслить о будущем, не мысля о настоящем и прошлом – вот почему важен генеалогический подход к человеку. Точно так же мы не можем мыслить о прошлом, не мысля о будущем и настоящем. Так, только сегодня мы можем в полной мере осознать экологический ущерб, нанесенный промышленной революцией, а также другие ее следствия, например, более высокий уровень жизни, ставший доступным некоторым людям, которые живут в наши дни в промышленно развитых странах и т. д. Постгуманизм трактует постчеловека не только как онто-эпистемологию, но также как перспективизм и праксис. Согласно постгуманизму, мы можем сегодня быть постлюдьми в том плане, в котором существуем, в модусе нашей собственной практики, в нашем отношении к другим и к самим себе как «другим», благодаря деконструкции человека, оцениваемого в свете пост-гуманизма, пост-антропоцентризма и пост-дуализма. Пора погрузиться в это манящее движение, сосредоточившись прежде всего на различиях и сходствах между трансгуманизмом и антигуманизмом[33].

Глава 4 Рождение трансгуманизма

КАКОВЫ генеалогические корни трансгуманизма? Наше исследование трансгуманизма[34] мы начнем с изучения происхождения самого этого термина. Глагол «trasumanar», обозначающий выход за пределы человека, можно найти уже в Comedìa (1304–1321), позже получившей известной как La Divina Commedia, то есть в «Божественной комедии» Данте Алигьери (1265–1321). Однако Данте использовал этот глагол совсем не так, как его используют сегодня: особое состояние «trasumanar», выхода за пределы человеческого, испытывается самим Данте (как героем «Божественной комедии») в присутствии Бога[35]. Подобным образом Т. С. Элиот (1888–1965) в своей пьесе «Коктейльная вечеринка» [Eliot, 1950] использует этот глагол для обозначения рисков, встречающихся человеку, стремящемуся к просветлению[36]. Термин «транс-гуманизация» можно также встретить в работе «Сущность идеи демократии: биологический подход» [Teilhard de Chardin, 1949], включенной в посмертный сборник Тейяра де Шардена «Будущее человечества» [Teilhard de Chardin, 1959] – у него этот термин приобретает широкий смысл, связанный с этикой, политикой и духовностью[37]. Влияние Тейяра де Шардена на трансгуманизм недооценивалось [Steinhart, 2008]. Как известно, трансгуманистическое движение считает ближайшим источником трансгуманизма как современной философской позиции работы Джулиана Хаксли (1887–1975), эволюционного биолога и брата Олдоса Хаксли (1894–1963). Часто упускают из виду интеллектуальную связь Тейяра де Шардена и Хаксли, но важно отметить, что Хаксли разделял подход Тейяра де Шардена к эволюции как процессу, который ведет к расширению сознания, и написал введение к ключевой работе Тейяра де Шардена «Феномен человека» [Teilhard de Chardin, 1955; Тейяр де Шарден, 1987[38]]. Хаксли, основываясь на своем диалоге с Тейяром де Шарденом, придумал термин «трансгуманизм», который стал названием одной из глав его книги «Новые меха для нового вина» [Huxley, 1957]. Вот как начинается эта глава: «В результате миллиардов лет эволюции вселенная приобретает самосознание, способность в какой-то мере понимать свою прошлую историю и свое возможное будущее.