Философский постгуманизм - [13]
Что такое критический постгуманизм? Специфическая разновидность постгуманизма, получившая развитие в литературной критике, иногда называется «критическим постгуманизмом». Важнейшим для разработки этого подхода текстом стала работа Кэтрин Хейлз «Как мы стали постлюдьми? Виртуальные тела в кибернетике, литературе и информатике» [Hayles, 1999]. Проведенная ею критика бестелесных нарративов, утвердившихся в работах по кибернетике и информатике, проторила путь постгуманистическому подходу, укорененному в феминистских и постмодернистских практиках[26].
Что такое культурный постгуманизм? Постчеловеческий поворот, проявившийся в 1990-е годы в теории литературы, был подхвачен исследованиями культуры, что привело к особой трактовке постчеловека, получившей название «культурного постгуманизма»[27]. Важнейшим вкладом в это направление стала теория киборга, которая началась с громкой работы Донны Харауэй «Манифест киборгов: наука, технология и социалистический феминизм 1980-х» [Харауэй, 2017], в которой она проблематизировала представление о постоянстве и устойчивости понятия человека и начала исследования гибрида, понимаемого в положительных и генеративных категориях: «В конце XX века, в наше время, мифическое время, мы все – химеры, выдуманные и сфабрикованные гибриды машины и организма; короче, мы – киборги. Киборг – наша онтология, от него идет наша политика» [Харауэй, 2017, с. 10]. Харауэй оказала также определяющее влияние на развитие той академической области, которая стала основным ядром культурного постгуманизма, а именно исследований животных (см., например: [Haraway, 1989; 1991; 1996a; 2003; 2007]). Следует отметить, однако, что сами по себе исследования животных не обязательно требуют постгуманистического подхода, о чем говорит Кэри Вулф в своей работе «Что такое постгуманизм?» [Wolfe, 2020], в которой он раскрывает риски, связанные с некритическим плюрализмом, становящимся «инкорпорацией»[28]. Какие же движения подпадают под общую рубрику «постчеловека»? Хотя эти разновидности постгуманизма – критический, культурный и философский – нельзя рассматривать как независимые, но тесно связанные друг с другом, само понятие постчеловека получило совершенно разное развитие не только в постгуманизме (понимаемом в наиболее широком смысле), но также в трансгуманизме и антигуманизме (во всех их вариантах); в метагуманизме, постчеловечестве и метачеловечестве; в объектно-ориентированной онтологии и в не-человеческом повороте. Богатство и разнообразие движений, подпадающих под общую рубрику «постчеловека», показывает растущий интерес к этой теме, но также порождает путаницу в среде как специалистов, так и обычных людей.
Глава 3
Постгуманизм и его другие
КАКИЕ именно движения, попавшие под общую рубрику «постчеловека», чаще путаются друг с другом? Чаще всего друг с другом смешиваются значения терминов «трансгуманизм» и «постгуманизм»; наиболее распространенные недоразумения порождаются тем, как термин «постчеловек» применялся в постгуманистическом и трансгуманистическом дискурсах[29]. В действительности, если в трансгуманистической литературе термин «постчеловек» или «постгуманистический» может означать следующую фазу (человеческой) эволюции, в постгуманистической литературе он скорее означает символический сдвиг, позволяющий выйти за пределы человеческого и принять постантропоцентрический подход, признающий, в частности, технологию и окружающую среду в качестве определяющих аспектов человека. Каковы основные различия между трансгуманизмом и постгуманизмом? И трансгуманизм, и постгуманизм возникли в конце 1980-х – начале 1990-х годов, и первоначально их интересы были связаны с близкими темами, однако в целом у них разные корни и подходы, пусть даже они разделяют общее представление о человеке как сущности нефиксированной и подвижной. Трансгуманизм проблематизирует актуальное понимание человека, но для этого он не столько ставит вопрос о наследии настоящего и прошлого, сколько рассматривает возможности, заключенные в его биологическом развитии, и особенно в усовершенствовании его физических и когнитивных способностей. Само понятие постгуманизма интерпретируется при этом в специфическом трансгуманистическом ключе. Трансгуманизм полагает, что для значительного усовершенствования человеческих способностей необходимо радикально изменить само бытие человека, используя для этого уже имеющиеся, разрабатываемые или же еще только воображаемые технологии (последнее относится к регенеративной медицине, существенному удлинению срока жизни, загрузке сознания в компьютеры
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике статей отечественного филолога и политолога Вадима Цымбурского представлены «интеллектуальные расследования» ученого по отдельным вопросам российской геополитики и хронополитики; несколько развернутых рецензий на современные труды в этих областях знания; цикл работ, посвященных понятию суверенитета в российском и мировом политическом дискурсе; набросок собственной теории рационального поведения и очерк исторической поэтики в контексте филологической теории драмы. Сборник открывает обширное авторское введение: в нем ученый подводит итог всей своей деятельности в сфере теоретической политологии, которой Вадим Цымбурский, один из виднейших отечественных филологов-классиков, крупнейший в России специалист по гомеровскому эпосу, посвятил последние двадцать лет своей жизни и в которой он оставил свой яркий след.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ж.-П. Вернан - известный антиковед, в своей работе пытается доступно изложить происхождение греческой мысли и показать ее особенности. Основная мысль Вернана заключается в следующем. Существует тесная связь между нововведениями, внесенными первыми ионийскими философами VI в. до н. э. в само мышление, а именно: реалистический характер идеи космического порядка, основанный на законе уравновешенного соотношения между конститутивными элементами мира, и геометрическая интерпретация реальности,— с одной стороны, и изменениями в общественной жизни, политических отношениях и духовных структурах, которые повлекла за собой организация полиса,— с другой.
Новая книга политического философа Артемия Магуна, доцента Факультета Свободных Искусств и Наук СПБГУ, доцента Европейского университета в С. — Петербурге, — одновременно учебник по политической философии Нового времени и трактат о сущности политического. В книге рассказывается о наиболее влиятельных системах политической мысли; фактически читатель вводится в богатейшую традицию дискуссий об объединении и разъединении людей, которая до сих пор, в силу понятных причин, остается мало освоенной в российской культуре и политике.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии.
Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.
Книга Ирины Глущенко представляет собой культурологическое расследование. Автор приглашает читателя проверить наличие параллельных мотивов в трех произведениях, на первый взгляд не подлежащих сравнению: «Судьба барабанщика» Аркадия Гайдара (1938), «Дар» Владимира Набокова (1937) и «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова (1938). Выявление скрытой общности в книгах красного командира Гражданской войны, аристократа-эмигранта и бывшего врача в белогвардейской армии позволяет уловить дух времени конца 1930-х годов.
Взаимоотношения человека и природы не так давно стали темой исследований профессиональных историков. Для современного специалиста экологическая история (environmental history) ассоциируется прежде всего с американской наукой. Тем интереснее представить читателю книгу «Природа и власть» Йоахима Радкау, профессора Билефельдского университета, впервые изданную на немецком языке в 2000 г. Это первая попытка немецкоговорящего автора интерпретировать всемирную историю окружающей среды. Й. Радкау в своей книге путешествует по самым разным эпохам и ландшафтам – от «водных республик» Венеции и Голландии до рисоводческих террас Китая и Бали, встречается с самыми разными фигурами – от первобытных охотников до современных специалистов по помощи странам третьего мира.