Философский дневник. 1901-1910 - [22]

духовная сторона, тем больше страдает животная.

23 сент. 1902. Ясн Пол.

1) Церковь одела христианство, обещающее благо людям, для

того, чтобы с ним вместе проникнуть в среду людей и завладеть

1 разве только (фр )

57

ими, в одежды чуждые христианству, несогласные с ним. Люди

поддались, потом стали понимать, что они обмануты, и с озлоб-

лением бросились на переодетое ложное христианство. Христи-

анство понемногу снимает с себя чуждые ему одежды, но обма-

нутые им люди, помня все то зло, которое причинено им, продол-

жают бить и гнать христианство.

2) Говорят о том, что христианство есть учение слабости. Хо-

рошо то учение слабости, основатель которого погиб мучеником

на кресте, не изменяя себе, и которое насчитывает миллионы му-

чеников, единственных людей, смело смотревших в глаза злу и вос-

стававших против него. И евреи, казнившие Христа, и теперешние

государственники знают, какое это учение слабости, и боятся его

одного более всех революционеров. Они чутьем видят, что это —

учение, под корень и верно разрушающее все то устройство, на

котором они держатся. Упрекать в слабости христианство все рав-

но, что на войне упрекать в слабости то войско, которое не идет с

кулаками на врага, а под огнем неприятеля, не отвечая ему, строит

батареи и ставит на них пушки, которые наверное разобьют врага.

3) Мне кажется, что главный интерес нашего времени в том, что идет основная борьба на жизнь и смерть между двумя вну-

шениями, гипнозами: внушением физическим — церковным, го-

сударственным, военным, и внушением невещественным — ум-

ственным, внушением печати. Враги церкви и государства зна-

ют, что их сила в слове, в печати, в умственном однообразном

развитии масс.

26 сент. 1902. Ясн. Пол.

За это время думал хорошо. Кое-что забыл.

1) Очень живо представил себе внутреннюю жизнь каждого

отдельного человека. Как описать, что такое каждое отдельное

«я»? А кажется, можно. Потом подумал, что в этом собственно и

состоит весь интерес, все значение искусства — поэзии.

2) Еще думал об особенностях веры каждого и в первый раз

понял, что каждый верит по-своему, и если точно верит, т. е. ус-

тановил свое отношение к Богу, то вера его священна. В первый

раз почувствовал уважение к чужой вере, веротерпимость. Не

умею сказать, как, но почувствовал особенно ясно и сильно.

3) Илья спросил: могут ли женщины быть умны? Я не мог отве-

тить, а потом понял: женщины могут быть очень умны, в общем не

шупее, если не умнее мущин, но ум их не на месте, как матица, которая положена не под крышу — а на крышу. У мущины, какой ни

58

есть ум, ум этот служит руководством деятельности, у женщи-

ны ум игрушка, украшение. Жизнь женщины руководится чем

хотите: тщеславием, материнством, корыстью, любовью, но не умом.

4) Люди, любящие говорить, часто показывают, как со многи-

ми людьми бесполезно говорить, потому, что они вас так же не

понимают, как если бы вы говорили на непонятном языке. Вы

делаете замечание хотя бы о том, что у женщин ум не на месте; любящий говорить торопится объяснить вам вашу мысль, попра-

вить выражение ее: «Да, вы хотите сказать, что у женщин фанта-

стический ум». Вы разумеется молчите. И он доволен.

5) Нравственная деятельность всегда независима от пользы, т. е. находится вне времени и пространства. Это есть то расшире-

ние пределов, в котором заключается истинная, не временная и

не пространственная жизнь.

6) Наше сознание есть нечто неизменное, вневременное и вне-

пространственное. Оно стоит, явления же временные и простран-

ственные проходят через него, а человеку кажется, что он со сво-

им сознанием движется в пространстве и времени.

Но скажут: где же было сознание, когда человек рожался? А я

скажу, там же, где оно во время сна, где оно было до смерти. Со-

знание никогда не прерывалось, оно одно есть, и благодаря ему

есть все, что есть. То же, что мне кажется, что сознание возникает

из ребенка, никак не доказывает, чтобы зародыш его был в ребен-

ке, — так же, как не доказывает то, что растение выходит из земли, чтобы зародыш его был в земле. Вспышки сознания, отделенные

одни от других периодами времени, кажутся отделенными для на-

блюдения извне. Для внутреннего же опыта сознание всегда одно

и нераздельно, какие бы длинные ни казались извне промежутки

между одним и другим проявлением его. Как сон не разрывает со-

знания, хотя бы он, как в сказках, для внешнего наблюдения про-

должался тысячи лет, так же не прерывает сознания и смерть и

рождение, т. е. переходы из одной жизни в другую.

К 21 сентября, к № 15. Письмо к Халилееву.

Я получил ваше письмо, Константин Григорьевич, и очень

рад, что могу ответить на ваш вопрос.

По моему убеждению, не рассудочному, но выведенному из

опыта длинной жизни, — сущность жизни человека — духовная: человек есть дух, частица божества, заключенная в известные пре-

делы, сознаваемые нами материей; и жизнь духа не подлежит ни-

каким стеснениям, тем менее страданиям, — она всегда равно-

59

мерно растет, расширяя те пределы, в которых заключена. Лю-

дям же свойственно поддаваться обману, иллюзии о том, что

сущность нашей жизни в тех пределах, которые ее ограничива-

ют, т. е. в материи.