Философия уголовного права - [110]

2) путем обмана и ябед (не частная чужая воля нарушена (обманута), а только общая); здесь воля частная недобросовестно, сознательно расходится с волей абсолютной, но старается прикрыть себя внешним согласием, законностью; или 3) путем уголовного преступления: здесь лицо недобросовестно и открыто нарушает общую волю, нарушает право в самом себе и в его проявлении в определенном лице. Преступление есть полное отрицание права; но на этой ступени идея не может остановиться, так как индивидуальная воля, отрицающая общую разумную волю, есть явление ничтожное, призрачное; оно и должно быть изобличено в своем ничтожестве, что делается наказанием (нарушение нарушения, т. е. восстановление права в самом себе). Но наказание есть в то же время право преступника, имеющее основу в его действительной воле; именно потому, что совершением преступления как неразумного действия он признает закон, определяющий наказание. Как уничтожение преступления наказание имеет в нем свои количественную и качественную мерки, требующие, впрочем, не внешнего соответствия между карой и виной, а равной стоимости их (внутреннего соответствия), т. е. стоимость вреда, причиненного преступлением, должна определять стоимость лишения, производимого наказанием. Так, при убийстве должна назначаться смертная казнь; кража и разбой могут быть уравниваемы тюремным заключением, представляющим одинаковую стоимость с ними, и пр.

Последователи Гегеля, принимая его исходную точку о наказании как диалектическом уравнении преступления, старались точнее определить закон соответствия между карой и виной.

Тренделленбург обращает внимание на то, что преступление по существу своему есть продукт внутренней природы лица и потому уничтожение его для восстановления нарушенного преступником идеального содержания права (так как материальное нарушение может быть восстановлено) должно быть дано мерами, направленными на внутреннюю природу преступника, на его волю. Отсюда – наказание как дисциплина, Zuchtigung. Оно служит потребностям обиженного, но последние удовлетворяются не непосредственно, а путем восстановления общего правосостояния.

Гельшнер указывает на двойную природу преступления: 1) как одна из форм неправды оно есть противоречие объективному праву, на место норм которого преступник силится поставить свои собственные; кроме того, 2) преступление есть противоречие субъективного произвола нравственному существу воли, так как оно есть результат воли преступника. Поэтому, наказание должно уравнять, сгладить обе эти стороны преступления, а именно: 1) наказанием уничтожается преступление и восстанавливается мощь объективного права; 2) оно же должно уничтожить преступление в его внутреннем основании, загладив ту внутреннюю нравственную вину, из которой произошло преступление. Преступление уничтожается не отрицанием преступной воли, а восстановлением права. Месть ограничивается простым отрицанием преступления, наказание восстановляет право.

Таковы теории диалектического уравнения. Они верны, насколько указывают основу наказания в органических потребностях человеческого интеллекта; они впадают в односторонность, приписывая этой основе исключительное существование; они впадают в ошибки и весьма близки к пантеизму и деизму, как скоро отнимают у выставляемых ими интеллектуальных основ кары значение органических потребностей неделимого или массы неделимых и распускают их в бессодержательном понятии абсолюта. В частности, против теории Гегеля следует заметить, что указываемое им основание наказания – уничтожение уголовной неправды – неубедительно: материальный вред преступления не уничтожается наказанием. Тренделленбург пытается отвратить это замечание, говоря, что наказание восстанавливает лишь идеальную мощь объективного права и тем самым сглаживает неправду, наносимую потерпевшему; но это значение имеют не только меры уголовного правосудия, но и меры гражданского правосудия (восстановление идеальной мощи права). Гельшнер верно указывает на внутреннюю сторону преступления, но, видя в наказании средство уничтожения внутренней нравственной вины, он впадает в непоследовательность, так как материальное покрывает у него понятие нематериальное. Вопрос о соответствии между карой и виной также разрешен односторонне теориями диалектического уравнения. Хотя Гегель и восстает против кантовского тальона, но выставленное им начало уравнения по стоимости благ, представляемых наказанием и преступлением, в практическом развитии идет немногим дальше тальона: убийство, безусловно, карается смертью. Тренделленбург видит субъективную основу наказания в дисциплинировании преступника и общества, т. е. ставит меру наказания не в самом деянии, как бы следовало по принимаемому им началу уравнения, а в достижении посторонних целей.

3. Теории уравнения экономического. В экономии потерпевшего и общества преступление производит вред, который должен быть заглажен. Вред, приносимый им, может быть рассматриваем или как нарушение интересов, или как нарушение прав; в первом случае заглажение вреда производится вознаграждением, во втором – удовлетворением, исполнением обязанности, вытекающей из нарушения права. Отсюда – два направления в области теории экономического уравнения: а) экономическое в тесном смысле и б) юридическое.