Философия психологии. Новая методология - [31]
Но таких – «открытых» – систем в распоряжении современного ученого, к сожалению, нет. Понятно, что любая определяемая нами в результате системного познания закономерность исходит из мира уже существующего для нас опыта (мира доступных нам вещей) и не может претендовать на свою конгруэнтность совершенно новому («принципиально новому») опыту. Значит, закономерность не может послужить нам основой для открыто-системного подхода, а то, что он необходим науке, – вполне очевидно.
Теперь мы обратимся к рассмотрению нескольких неблагоприятных феноменов, с которыми нам приходится сталкиваться при работе в закрытой системе и с закрытой системой.
Теоремы закрытого системного познания
Первая теорема закрытого системного познания: закрыто-системное познание допускает познание несуществующих вещей.
Пусть нам даны «А» и «В». Это система или сумма? Трудно, почти невозможно ответить на этот вопрос. Если же мы представим их следующим образом: «А + В» – это будет система или сумма? Тут ответ не заставит себя ждать: «А + В» – математически это сумма, но не математически – система, поскольку удовлетворяет требованиям системы.
Система, как известно, представляет собой совокупность элементов, находящихся в отношениях между собой и образующих целостность. И здесь все соответствует определению: «А + В» – это действительно совокупность элементов, которые находятся в отношениях и связях между собой, образуя определенную целостность, единство.
Сделаем остановку. Мы весьма бойко принялись рассуждать, даже не задумавшись над тем, что есть «А», а что – «В». Казалось бы, тут все просто – это неизвестные.
Но если подставить вместо этих неизвестных (или хотя бы вместо одного из них) – хаос или, того хуже, – ничто? Изменится ли теперь наше воззрение на систему «А + В», останется ли она после этого все той же системой? Как это ни парадоксально, но да. Ведь мы уже успели убедиться в том, что перед нами система, и только после этого задумались над вопросом, чем являются ее элементы.
Вывод первой теоремы закрытого системного познания: поскольку этот подход позволяет изучать даже хаос и ничто, очевидно, что закрыто-системное познание допускает познание несуществующих вещей.
Немного, мягко говоря, странные результаты, но все-таки звучит оптимистично. С другой стороны, узнаем ли мы с помощью такого познания что-либо о сути этих изучаемых нами вещей?
Людвиг Витгенштейн пишет в своем дневнике: «Все люди смертны, Сократ – человек, следовательно, Сократ смертен. Вывод явно верен, хотя ни структура Сократа, ни структура смертности неизвестна».[41] Этот пример вопрошания гения в отношении знаменитого силлогизма прекрасно показывает ограниченность закрыто-системного познания.
В чем методологическая важность этой теоремы? С одной стороны, она предостерегает нас от скоропалительных выводов относительно многих положений, которые мы можем вывести в закрыто-системной модели, но которых не существует в действительности.
С другой стороны – это хороший инструмент методологического разбора, который позволяет нам четко выстраивать терминологическую сеть. Например, благодаря множеству работ на темы «трансцендентального» и «экзистенции» мы знаем о них чуть ли не больше того, чем о совершенно естественных для нас феноменах. И первая теорема закрыто-системного познания ясно дает понять, что есть это «знание».
В заключение предоставим слово Мартину Хайдеггеру, который методологически верно и изящно использует этот прием: «Попытаемся задать вопрос о Ничто, – предлагает М. Хайдеггер. – Что такое Ничто? Уже первый подступ к этому вопросу обнаруживает что-то непривычное. Задавая такой вопрос, мы заранее представляем Ничто как нечто, которое тем или иным образом „есть“ – словно некое сущее. Но ведь как раз от сущего Ничто абсолютно отлично. Наш вопрос о Ничто – что и как оно, Ничто, есть – искажает предмет вопроса до его противоположности. Вопрос сам себя лишает собственного предмета».[42]
Вторая теорема закрытого системного познания: закрыто-системное познание формирует мнимую реальность.
Расставшись с кем-то на год, мы не отдаем себе отчета в том, что встретиться нам предстоит уже с совершенно иным человеком – причем физически. Неисчислимое количество биохимических превращений, происшедших в организме за это время, приведут к замене одних атомов и молекул другими, поменяются и химические связи, изменится и молекулярный состав. Даже ткани организма совершенно обновятся, причем как за счет субклеточных элементов, так и за счет самих клеток – средняя продолжительность жизни эритроцита составляет 120 суток, эпителия кишечника – и того меньше. И это мир физических вещей.
А что говорить о том, как разительно изменится психологическое «содержимое»! Каким новым опытом этот человек обновится? Что канет в небытие, а что приобретет новые краски? У нашего «знакомого» изменятся и представления о мире, и образы его восприятия. Он будет теперь как-то иначе думать, подчас изменится даже не только то, что он думает, но и то – как он думает! Пластичность и изменчивость психической сферы потрясает. Что там год, иногда достаточно одного мгновения, чтобы перед нами стоял уже другой человек. Формально перед нами все тот же Семен Семенович, но до того как он узнал, что выиграл в лотерею баснословную сумму, и после этого, до того как ему сообщили о смерти самого близкого его человека, и после – это разные люди. Они по-другому видят мир, иначе к нему относятся, в другие цвета перекрашивается весь имеющийся в их запасниках психологический опыт.
