Философия, порно и котики - [33]

Каждый раз, возвращаясь на Аудекерксплейн, я видела статую Белль, посвященную всем секс-работницам мира, — и Информационный центр проституции, открытый в 1994 году отставной секс-работницей Мариской Майор.

И каждый раз я поражалась, насколько сплоченными и политизированными были амстердамские секс-работницы.

Все время, что я была в городе, Центр был закрыт, но я потрогала его дверь и подумала: «Самозанятость — это заебись».

Париж, третий аррондисман. 15 октября 2015

Мы с Вульфом Хадсоном дошли от первого аррондисмана до площади Пигаль в 18‑м, постояли у «Мулен Руж» — важной вехи в истории сексуально заряженных шоу — и отправились на поиски почасового отеля.

Но нам не везло. Секс-шопы были переполнены бельем из рашелевого кружева, дешевыми секс-игрушками и DVD по скидке. Может, все самое интересное они прятали под прилавком? И уж точно они не собирались выдавать, где найти отель для встреч. То ли их поблизости не было, то ли проблема была в моем дерьмовом французском, трудно сказать.

Днем этот район для нас, двух взрослых порноактеров со стажем, был скучноват. Да, конечно, тут жили Тулуз-Лотрек, Пикассо и Ван Гог и назвали его в честь скульптора, но теперь-то их уже нет. А нам хотелось потрахаться в каком-нибудь примечательном месте и снять это на камеру.

Мы наугад отправились вниз по Севастопольскому бульвару. Я уже останавливалась там в этом году и каждое утро проходила мимо женщин в возрасте с красной помадой, в огромных шляпах, восхитительном белье и накинутых на плечи мехах. Ничто так не выдает район секс-работниц, как дресс-код из белья и меха.

И действительно: приложение на моем телефоне тут же подсунуло почасовой отель в паре кварталов отсюда. Я сузила выборку свободных номеров до трех, стараясь по возможности исключить те, где я уже снимала, и дала Вульфу выбрать. Он остановился на «Инфернальном люксе».

Комната выглядела как помесь мейнстримной суперобложки «Ада» Данте и интерьера Hot Topic[93]. Но она хорошо сочеталась с моими лифчиком и тонгами из черного кружева и его черным кожаным бандажом. А еще там было зеркало на потолке.

Кроме этого там было зашторенное окно, которое выходило не наружу, а в соседнюю комнату. Если бы в ней кто-то был, они тоже могли бы раздвинуть шторы, и обе стороны предались бы относительно безопасному вуайеризму. Чистый эксгибиционизм, никаких лишних контактов.

Но мы задернули шторы, поскольку собирались снимать порно, и мне меньше всего хотелось за кем-то носиться, чтобы уточнять возраст и очищать права на видео. Еще хуже было бы, если бы кто-то заметил камеру и сообщил менеджерам отеля: и в лобби, и в лифтах висела куча объявлений, что тут запрещен любой коммерческий секс.

Потом мы занялись сексом — в заведении, предназначенном для быстрого совокупления, в районе, где в дверях стоят секс-работницы, в Париже.

Было прикольно. Я впервые по-настоящему прочувствовала свой новый статус порнографа. Когда ты снимаешься в порно, ты выступаешь в роли инструмента или холста для другого художника. Совсем другое дело — снимать, режиссировать и продюсировать порно самой. В новой роли мне определенно было сложнее, но она и приносила куда больше удовлетворения. А еще я ощущала себя развратнее.

Это мне было по душе.

Крк, гостиничный комплекс «Халудово» (порно на руинах?). 15 сентября 2016

Зак Саббат — друг, с которым я иногда сплю.

А еще Зак порой снимался в порно*.

Мое сообщение в голубом баббле:

— Как ты относишься к идее незаконно проникнуть на частную территорию в Хорватии?

Серый баббл Зака:

— Всегда мечтал.

* Он даже написал об этом целую книгу «Мы сняли порно».

Подсказка

Я выпивала в гостях у знакомого, сидя на полу в компании женщины по имени Кэрол Шаффер. Она рассказывала мне, что хочет снять документалку или новостной сюжет о некоем месте, связанном с журналом «Пентхаус», в стране, которая тогда называлась Югославией.

На следующее утро я проснулась со вкусом виски во рту и нашла заметку — то ли в телефоне, то ли в блокноте — «Пентхаус Югославия??». Я налила себе кофе и принялась гуглить.

Капитализм и коммунизм

В 1970‑х Боб Гуччионе, создатель «Пентхауса» и продюсер «Калигулы», построил на острове Крк гостиничный комплекс и казино.

Судя по рекламным материалам гостиницы «Адриатического клуба "Пентхаус"», Гуччионе намеревался чуть ли не примирить Восток и Запад*, показав жителям запада красоты югославского побережья и отправив Кисок Пентхауса тусоваться с социалистами и шишками из стран Восточного блока. Он даже называл Кисок новыми борцами с холодной войной.

(А еще он был не прочь подзаработать.)

Грандиозное открытие состоялось 15 июня 1972 года, но уже через год Гуччионе продал комплекс. После десяти лет успешного самоуправления отель закрылся и стал убежищем для беженцев во время распада Югославии — а когда те разъехались, постепенно обветшал. Но, судя по интернету, здание отеля все еще было на месте.

(Если не считать частично обвалившихся потолка, остекления в лобби и существенной части центральной лестницы. А, ну и еще оголенных труб и медной проводки, торчащей из стен.)

Это место, которое теперь называется гостиничным комплексом «Халудово», было построено первопроходцем в области откровенного визуального искусства. Но я так и не смогла обнаружить ни одного эротического видео, снятого в стенах отеля, — ни до, ни после того, как он был заброшен. Значит, мне просто необходимо было заняться там сексом — и снять все это на камеру.