Философия, порно и котики - [17]

То, что творят эти женщины, — полный восторг. Плохие новости: шоу Нэсти Канастры[31] бьет прямо в цель. Да, мы, кажется, на всех парах летим в тартарары, но прекрасное лицо Сидни Деверо от этого не становится хуже, и чего оно только не выражает на сцене.

Как говорится, вся надежда на бесшабашный гедонизм.

Готовясь к первой встрече «Секс Лита»[32], я пролистала «Историю эротизма» Жоржа Батая. Я считаю, что для полного понимания его ранних порнографических работ важно ознакомиться с его философией.

В одиннадцатой главе Батай пишет: «Многие будут воротить нос от этой статистики, но неужели так сложно признать, сколько пользы мог бы принести «Отчет Кинси», посвященный Советскому Союзу?»[33]

Я не могла поверить, что ничего подобного не существует, и отправила мейл другу, который пишет о политике и обществе, включая сексуальность.

Он нашел книгу «общая сексопатология», выпущенную в середине 70‑х. И заодно упомянул, что в сербском языке есть отдельное слово для очереди из мужчин, готовых вступить в половой акт с женщиной.

Гэнг-бэнги[34] всегда вызывали во мне любопытство. Почему мы называем их именно так, а не «трахослэмом» или «членофуршетом»? Почему принимающая сторона чаще всего находится в подчиненном положении, а мужчины над ней нависают?

Что же это за сербское слово и насколько у него агрессивные коннотации? Может ли политическое устройство общества влиять на механику группового секса? Может, пора вернуться на Балканы.

Эмма Ливри [35] и билль № 1576 [36] . 15 декабря 2014

(Впервые опубликовано в журнале Dazed)

Недавно я заходила в «Блюстокингз»[37] на Манхэттене и вышла оттуда со стопкой книг. Одной из них была «Балерина: секс, скандал и страдания за маской совершенства» Дейрдре Келли. Она начинается именно так фривольно, как и обещает ее заголовок, а заканчивается дискуссией о том, что можно сделать в наши дни для соблюдения прав работников и как улучшить условия их труда. Где-то между этим автор довольно пространно излагает историю Эммы Ливри.

Впервые я услышала о Ливри еще подростком, когда много ходила в балетную школу. Она была настолько фантастически одаренной, что даже великую Марию Тальони назначили ставить для нее «Бабочку»[38], где Ливри досталась ведущая роль. Станцевав бабочку Фарфаллу, чьи крылья сгорают во имя хеппи-энда, Ливри в прямом смысле сгорела сама — во время репетиции «Немой из Портичи». Ее пачка вспыхнула от светильника, освещавшего сцену. Она погибла, потому что на дворе была середина XIX века и об антибиотиках еще никто не знал. Вот такой эффектный финал, который, впрочем, трудно назвать счастливым.

Я не уверена, чего именно добивался преподаватель, рассказав мне об этом случае. Возможно, пытался внушить мне признательность к достижениям современной медицины, а может, просто хотел поделиться важным моментом в истории балета. Главное, что я тогда усвоила, — это то, что Эмма Ливри, последняя из великих балерин эпохи романтизма, погибла самым Романтическим (с большой Р) образом, какой только можно представить.

(Давайте не будем отрицать, что Байрон и его компания были ходячей рекламой роскошного увядания.)

Лишь на середине «Балерины» я узнала, что за годы до смерти Ливри французские власти законодательно обязали театры обрабатывать костюмы танцовщиков и танцовщиц огнезащитным составом. Кроме того, я и понятия не имела, что некоторые балерины отказывались надевать такие пачки, потому что после обработки те теряли вид и становились слишком тяжеловесными, разрушая весь неземной эффект, ради которого танцовщицы столько лет убивались на тренировках.

Хотя Ливри своими глазами видела, как одна из ее коллег чуть не погибла в огне, она вместе с другими балеринами не раз писала в Парижскую оперу, требуя отменить огнеупорные пачки. «Я настоятельно прошу разрешить мне танцевать все премьеры в обычной балетной юбке и беру на себя всю ответственность за последствия этого решения», — заявляла она.

Даже после того, как у Ливри обгорела треть тела и ей пришлось вынести мучительные процедуры (раны обрабатывали лимонным соком), балерина не изменила свое мнение. Она признала, что огнеупорная пачка могла бы спасти ситуацию, но по-прежнему настаивала, что ни за что бы ее не надела, доведись ей танцевать снова.

Игра в театре, как и съемки в фильмах для взрослых, похожа на попытку усидеть на двух стульях: с одной стороны, нужно продемонстрировать свое мастерство, а с другой — реализовать режиссерскую задумку. В список возможных побочных эффектов у балерин входит задорный хруст суставов с раннего возраста, а то и одна-другая сломанная кость. Если же ты снимаешься в порно, вполне вероятно, что от тебя отвернется семья, близкий круг, да и общество в целом, — а потом будет непросто найти другую работу.

У обеих профессий есть возрастной потолок — как правило, это 35 лет. Люди рискуют и жертвуют всем ради призрачного шанса на успех. И даже если этого успеха удается добиться, длится он ничтожно мало.

Выбрать одну из этих профессий — значит осознавать определенные последствия и даже возможность еще более тяжких травм. Все мои жертвы во имя работы были добровольными, хотя и не перестали от этого быть жертвами. И я бы предпочла, чтобы мне оставили свободу самостоятельно решать, на какие риски я готова идти и какие меры предосторожности нужны в каждой отдельной ситуации.