Философия культа - [204]
Игумен Андроник
Текст основной части подготовлен к печати игуменом Андроником, текст приложений—игуменом Андроником и Α. Η. Харьковским. Примечания игумена Андроника (3, 5, 7—9, 13—17, 19—21, 23—25, 27— 30; приложение 2 (1, 2, 5); приложение 3 (1 —12)); С. М. Половинкина (1, 2, 4, 6, 10—12, 14, 18, 22, 25, 26, 31—34); иеромонаха Дионисия (Шленова) (приложение 1 (1); приложение 2 (3, 4)).
Μ. Ростовцев. Сириек—историк Херсонеса Таврического. Ж<урнал> Министерства) Н<ародного> П<росвещения), 1915, н<овая) с<ерия>, ч. LVI, апрель, стр. 151 —170.
О божественных έπιφάνεια.
Сириек, сын Гераклида, по поручению города написал историю эпифаний богини Παρθένος, с тем чтобы прославить ее, по случаю особенно чудесной эпифании. Восстановленный) текст надписи: Σύρισκος Ήρακλείδα τά[ς έπιφαν]είας τάς Πα[ρ]θένου φιλ[οπόνως συγ]γράψας ά[νέ]γνω... и т. д.
Подобный же случай: Тимахид Родосский на Линде δια τάν τάς θεου έπιφάνειαν... τάς επιφανείας [τάς 0ε<ο)ϋ...]
έπιφάνειν Диоскуров (стр. 162).
Эпифании Исиды, Асклепия (ср. <С. А.) Жебелев. Религиозное врачевание <в Древней Греции). СПб., 1893.
Стр. 163. φαίνεσ&αι и επιφαίνεσΟαι—технические термины для явления богов-целителеи, ср.: 1еродот, Vll, 16,3: Аполлона, Афины, Зевса Τρόπαιος, Зевса Сабазия.
На основе материалов статьи «Ноумены и феномены» Флоренский предполагал дать пример рассмотрения философской терминологии. Возможно, что при устном произнесении лекции это было им сделано, вследствие чего материалы статьи «Ноумены и феномены» и были положены в папку «Антроподицея. Материалы и заметки». В данном примечании приводим наиболее самостоятельные авторские тексты.
(Из материалов незавершенной статьи «Ноумены и феномены»)
1914.IX.20
Феномены и ноумены
Выяснить этимологию и симасиологию слова manifestatio (— φαινόμενο ν?). Манифестация! Кем, когда, по какому случаю введено в философию это слово.' не искусственное ли оно? М<ожет) б<ытьХ оно—простой перетаск греческого термина—как-нибудь?
Manifestatio и manes, маны (ср. обратное: penates от penitus, внутри, сокрытые, оккультные).
Маны—явления душ? (а не самые души?) души в явлении? в появлении/ в проявлении/ Senates же—в само-бытии, вещи в себе. Не суть ли manes—φαινόμενα, a penates—νοούμενα? 1ении же—идеи этих вещей в ceOe; numina—nomina—самая мистическая глубь духовного мира, существо его. Другими словами, тут ноуменальность все возрастает. А что такое ларвы? (Какова этимология этого слова? маска?) Не есть ли ларвы пустота, отрицание реальности, меонические скорлупы, трупы, остающиеся от душ? Тогда расположение слоев духовного бытия будет такое.
I9I4.IX.20.
Поезд <1 нрзб.> Москва
+
По словам Пахимера, «Имена суть объявления лежащих под ними вещей». Вероятно, это неверн<ый> перевод, во всяком случае смысл передает непонятно. Не объявления, а выявления, явления, проявления.
Имена—проявления вещей. Всякая вещь лежит под той энергией, которая ее выявляет. «Объявления» же—получается смысл <1 нрзб.> очень и плоский, словно имена—ярлыки, объявления, наклеенные на вещи, т. е. условно с ними соединенные. Рус<ский) перевод дает смысл прямо противоположный смыслу подлинника.
1915.IV.20 (ранее)
Наше понимание, т. е. современное, термина явление, phaenomenon, феномен, соответствует приблизительно греческому термину δόξα, мнение, кажимость, мнимость, но ничуть не может быть признаваемо за эквивалент греческого φαινόμενον. Ибо, повторяю, греческое φαινόμενον имело смысл положительный, а наше «феномен» употребляется исключительно в смысле отрицательном.
1915.VII.3
Ноумены и феномены
[Прикровенная теория <1 нрзб.> Имена, как феномены—имеславие-... ]
<·!)) «Превзойти Канта»—значит освободить его от исторического), от психологичвеского) момента. Конечно, это возможно лишь в смысле направления работы, но не как готов<ый) результ<ат>. Логика воплощается в психике, а не вне ее, логический) и психологический) моменты связаны. Чистая логика, это направляющая идея мысли, a in concreto ее нет. Это предел. Но так) к<ак> очистка возможна все большая и большая, то отсюда — взаимная подозрительность. Кант — Фихте—неокантианцы—Риккерт — Коген — Гуссерль—логисты...
Как в области политики каждый правый подозревается в левизне, а левый — в правизне и каждый хочет перещеголять всех, так и в области этого современного) стремления к «чистоте».
2) Знание и вера. В ист<ории> мысли, как мы видим,— две линии. Два спосоОа толков(ания) Канта в сущности связываются с этими двумя линиями: психологический)—с эмпиризмом, логический) — с рационализмом. В кантовск(ой) биогр(афии)—тоже 2. Отсюда понятно обычное кантовск(ое) стремление к разграничению и к примирению—его разгранич<ительно)-примирит<ельная) тенденция. Эта позиция выражается формулою: «Вещи познаются сообразно тому, как они являются в чувственном опыте (эмпиризм), сообразно нашей духовной организации (рационализм)». Итак, это примирение, это объединение в мыслях, в теории, но оно искупается ценою раздробления онтологии. Иначе говоря, двойственностью истории филос<офии> и своей биографии Кант вытесняет в онтологию. Тогда возникают два онтологич<еских) слоя:
Книга посвящена дивному Старцу Гефсиманского Скита, что близ Троице-Сергиевой Лавры, иеромонаху Исидору.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Чем была бы православная иконопись без философии православия? Откуда пошло древнее убеждение в том, что "иконный мастер", который станет писать не по канонному Преданию, но от своего измышления, повинен вечной муке? И каковым казалось - или постигалось? - Андрею Рублеву или Феофану Греку "воплощение истины вещей"? Вот лишь немногие из тем, что поднимаются в этой книге.
Кто он — Павел Александрович Флоренский, личность которого была столь универсальной, что новым Леонардо да Винчи называли его современники? Философ, богослов, историк, физик, математик, химик, лингвист, искусствовед. Человек гармоничный и сильный... А вот и новая его ипостась: собиратель частушек! Их мы и предлагаем читателю. Многие из частушек, безусловно, впишутся в нашу жизнь, часть — представит исторический интерес.
П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц)
К 200-летию «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля (1812 – 2012)Первый перевод «Науки логики» на русский язык выполнил Николай Григорьевич Дебольский (1842 – 1918). Этот перевод издавался дважды:1916 г.: Петроград, Типография М.М. Стасюлевича (в 3-х томах – по числу книг в произведении);1929 г.: Москва, Издание профкома слушателей института красной профессуры, Перепечатано на правах рукописи (в 2-х томах – по числу частей в произведении).Издание 1929 г. в новой орфографии полностью воспроизводит текст издания 1916 г., включая разбивку текста на страницы и их нумерацию (поэтому в первом томе второго издания имеется двойная пагинация – своя на каждую книгу)
В настоящее время Мишель Фуко является одним из наиболее цитируемых авторов в области современной философии и теории культуры. В 90-е годы в России были опубликованы практически все основные произведения этого автора. Однако отечественному читателю остается практически неизвестной деятельность Фуко-политика, нашедшая свое отражение в многочисленных статьях и интервью.Среди тем, затронутых Фуко: проблема связи между знанием и властью, изменение механизмов функционирования власти в современных обществах, роль и статус интеллектуала, судьба основных политических идеологий XX столетия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги — немецкий врач — обращается к личности Парацельса, врача, философа, алхимика, мистика. В эпоху Реформации, когда религия, литература, наука оказались скованными цепями догматизма, ханжества и лицемерия, Парацельс совершил революцию в духовной жизни западной цивилизации.Он не просто будоражил общество, выводил его из средневековой спячки своими речами, своим учением, всем своим образом жизни. Весьма велико и его литературное наследие. Философия, медицина, пневматология (учение о духах), космология, антропология, алхимия, астрология, магия — вот далеко не полный перечень тем его трудов.Автор много цитирует самого Парацельса, и оттого голос этого удивительного человека как бы звучит со страниц книги, придает ей жизненность и подлинность.
Размышления знаменитого писателя-фантаста и философа о кибернетике, ее роли и месте в современном мире в контексте связанных с этой наукой – и порождаемых ею – социальных, психологических и нравственных проблемах. Как выглядят с точки зрения кибернетики различные модели общества? Какая система более устойчива: абсолютная тирания или полная анархия? Может ли современная наука даровать человеку бессмертие, и если да, то как быть в этом случае с проблемой идентичности личности?Написанная в конце пятидесятых годов XX века, снабженная впоследствии приложением и дополнением, эта книга по-прежнему актуальна.