Философия культа - [203]
Игумен Андроник
Текст основной части подготовлен к печати игуменом Андроником; тексты приложений—игуменом Андроником и А. Н. Харьковским. Примечания игумена Андроника (1, 4—9, 12, 13, 23—26; приложение 3 (3, 10)); С. М. Половинкина (2, 3, 10, 11, 14—22; приложение 1 (1—4); приложение 2 (1—4); приложение 3 (1, 2, 4—9, 11 —14)).
План храма Ирода: А—внешний двор. ONSWbbbb—ворота внешнего двора, gg—притвор Соломонов, ееее—галереи, ff—царский портик; ВВ — вал; С—двор женщин; К—Красные ворота; i—Никаноровы ворота; Ρ—двор священников: о—место для представителей народа, ч—жертвенник всесожжения, s—умывальница, jjj—ворота во дворе священников; Ε—здание храма—святилище: ζ—св. святых, t—притвор, и—иботтегахалифот, у—светильник, и—стол для хлебов предложения, а — Кивот завета, bbb — боковые камеры, прилегавшие к стене храма, Innqq—отдельные камеры
К данному разделу Флоренский вложил в тетрадь несколько скрепленных вместе выписок, которые не вошли в машинописный экземпляр. Приводим их:
Акаф<ист> Пресв<ятой> Богор<одице), ик<ос> 8:
«радуйся, противная в тожде собравшая:
радуйся, девство и рождество сочетавшая[1139]
Богоматерь «горняя с дольними совокупи»[1140] и «Небо и земля воедино совокупльшая»[1141] («Служба Неопалимой Купине»).
Богоматерь—земля святая («Служба Неопалимой Купине»—икос и др. места)[1142].
«Время бескровного жертвоприношения настало. Честные дары поставлены на св<ятом> престоле и раскрыты: священнодействующий уготовал себя к совершению жертвы; «он,— по выражению св(ятого) 1ермана,— стоит как бы не на земле, но в пренебесном Жертвеннике, пред страшным Жертвенником престола Божия» (прот<оиерей) Вл<адимир> Владиславлев. О нашем богослужении. Тверь, 1876, стр. 344»[1143].
(благоразумный разборник) «Бога исповеда таящагося» (Триодь Цветн<ая\ нед<еля> 5-я по Пасце, на литург<ии>, блаженна гласа, гл<ас>4[1144].
Скрижаль, стр. 79—80, гл<ава> 19.
«Храм убо дом Божий есть; аще и создан есть каменми и древесы, обаче освящается благодатию Божиею и молитвами священническими; И несть общий дом, якоже и прочии доми, но есть дом на земли, посвященный Богу, или вкупе с Ним и некоему от святых Его. Сего ради имать и именование святаго, имже именовася, и не просто той храм зовем дом, но святый, яко освященный от Святаго Отца Всесвятым Сыном, в Святом Духе и жилище Святыя Троицы. Сего ради понеже есть во имя Святыя Троицы, яко к Самому токмо Богу ходили быхом, глаголем по сему образу, да пойдем к Святей Троицы, или ко Христу, Единому от Троицы воплощшемуся Богу Слову или к Пресвятей Его Матери, или святым ангелом, или апостолом, или святому святителю, или мученику, или некоему от святых. Что являет слово? Являет, яко посвятися Богу [Симеон, с. 122], и есть дом Самаго Бога, и Той обитает в нем: и раб Его, имже именовася, ту обитает в нем, яко во своем жилищи, и душею приходит тамо невещественне. Многажды есть ту положен с мощми своими и Божисю силою и благодатию действует. Зане, понеже мы есмы, сугубы от души, глаголю, и тела, и дарования Божия сугубо приемлем. Отнюду же и в вещех сея Церкве, сиречь в каменех, и вапне и древесех благодать Божия приходит и пребывает. И внегда молимся мы, действует с благоволением Отца и милостию Иисуса Христа, Иже воплотися нас ради и паки отроди нас, и пришествием и милостию содействителя Его и Неразделнаго Духа сие самое зрим яве. Зане божественныя силы и чюдеса бывают во храмех, и ангелов явления, и святых, и чюдеса и знамения совершаются, и прошения даются, и исцеления даруются: и бездушная, яже обретаются во храмех, воды и камение, столпи и покрови святых, и железа, действуют не от себе, како есть возможно сущей твари Божией, аще и бездушная суть, имети что от себе, обаче сия действуют благодатию Божиею. Зане внегда именуем имя Божие и призываем е в сия, освящаемся и мы и исцеляемся. Убо во храме, в нем же есть именование и призывание воистину истиннаго Бога, свята суть вся и Бог действует, и исцеляет, и спасает благодатию Своею божественною[1145]
Скрижаль, стр. 43—44, гл<ава>> 11 (со ссылкою на книгу Маргарит, на третью омилию [«Златоуста» ]):
«Священство совершается убо на земли, чин же небесных имать вещей, и зело лепно. Не бо человек, ниже ангел, ниже иная кая созданная сила, но Сам Утешитель сие устави воследование. И еще убо в плоти сый, ангельским совещева мечтатися служением. Тем подобает священнику, яко на небесех, стояти с оными ангелы, тако чистому быти: страшная убо и трепетнейшая, и ветхая и прежде благодати бяху...» (и далее см.: о величии страшной жертвы, приносимой священником)[1146].
Катехизис великий, глава 83. «Тайна есть невидимыя благодати Божия видимое знамение, во освящение наше от Бога нам преданная» (Щит веры, л. 49)[1147].
«Небо и земля <днесь> совокупишася» (стихира на литии Рожд<ества> Христ(ова)[1148].—56.
В основу публикации данной части положен первый экземпляр машинописи с авторской правкой. Лекция III «Культ и философия» находится на 66—93-й машинописных страницах (нумерация карандашом поздняя) и содержит § 44—46 (§ 46 проставлен Флоренским при правке). Пропуски в машинописном экземпляре, которые образовались из-за того, что машинистка не смогла прочитать некоторые слова в авторском рукописном экземпляре, были восполнены по оригиналу. В рукописном оригинале лекция III «Культ и философия» находится на 46—68-й страницах (после с. 46 ошибочный сбой: 46, 45, 46, 47), в которые вложены черновые и дополнительные материалы. Материалы, не вошедшие в машинописный экземпляр, использованы в приложении и примечаниях.
Книга посвящена дивному Старцу Гефсиманского Скита, что близ Троице-Сергиевой Лавры, иеромонаху Исидору.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кто он — Павел Александрович Флоренский, личность которого была столь универсальной, что новым Леонардо да Винчи называли его современники? Философ, богослов, историк, физик, математик, химик, лингвист, искусствовед. Человек гармоничный и сильный... А вот и новая его ипостась: собиратель частушек! Их мы и предлагаем читателю. Многие из частушек, безусловно, впишутся в нашу жизнь, часть — представит исторический интерес.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц)
Чем была бы православная иконопись без философии православия? Откуда пошло древнее убеждение в том, что "иконный мастер", который станет писать не по канонному Преданию, но от своего измышления, повинен вечной муке? И каковым казалось - или постигалось? - Андрею Рублеву или Феофану Греку "воплощение истины вещей"? Вот лишь немногие из тем, что поднимаются в этой книге.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
В книге рассматриваются жизненный путь и сочинения выдающегося английского материалиста XVII в. Томаса Гоббса.Автор знакомит с философской системой Гоббса и его социально-политическими взглядами, отмечает большой вклад мыслителя в критику религиозно-идеалистического мировоззрения.В приложении впервые на русском языке даются извлечения из произведения Гоббса «Бегемот».
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.