Философия. Книга 1. Философское ориентирование в мире - [165]

Наконец, философия вынуждена бороться за науку, свобода которой есть и ее собственное существо, против социологических сил, которые, пользуясь путаницей из-за многозначности смысла «истинного», пытаются выдать за всеобщезначимое то, что им нужно в данную минуту. Они хотели бы гарантировать и решить при помощи зависимого авторитета, в форме общественного мнения или принудительным декретом власти, что должно быть истиной, и что в этих пределах можно утверждать как научный результат. В борьбе против всех сил отвлеченной веры, которые хотели бы заставить таким образом науку служить себе, философия выступает поэтому союзницей подлинной науки, как и всякой веры, предполагающей как свое необходимое условие свободу вопрошания и исследования.

Философия и искусство

1. В каком смысле искусство самостоятельно.

- Поток художественного творчества тысячелетиями течет как бы. из собственного источника. Но в то время как философия в своем начале сразу же вопрошающе противопоставляет себя религиозной жизни, искусство в своем содержании и сознании долгое время остается тождественным с религиозной практикой; художник служит религии, он не только исторически анонимен, но как художник не имеет личного самостояния; он творит величайшие произведения, опираясь на всеобщее трансцендентное сознание. Искусство может уже достичь вершин там, где еще нет философии. Но в эпохи освобождения искусство выходит из смутной дремоты своего несамостояния, как именно оно само, как предельная мифотворческая практика на границе возносящей мифически-нетворческой светлости духа (wie ein letztes mythenschaffendes Tun an der Grenze einer heraufziehenden mythisch unschöpferischen Geisteshelle). Еще не вступая в явную борьбу с религией, и все же опираясь на внутреннюю независимость экзистенции великих художников, оно едва не занимает места религии, оно становится возможным выражением удостоверения в бытии для утверждающегося на самом себе, т.е. философствующего человека; ибо только с освобождением философствования и искусство также отрывается от религии. В художнике действует, силой избирательного сродства, дух философии: пока, наконец, не опустошится, похоже, и искусство там, где ослабевают религия и философия.

Однако вопрос о том, в чем состоит единая и единственная сущность искусства, приводит в недоумение. Склонность находить во всяком понимании формы и качества нечто тождественное по существу, принуждена держаться чего-то общего и равно значимого, которое как «прекрасное» соответствовало бы, скажем, логически правильному в области познания. Однако всеобщее, хотя именно благодаря ему и становится возможной сообщимость в искусстве и доступность его произведений, даже в течение целых тысячелетий составляет сущность не истока, но только среды.

Истока же следует искать прежде, чем среду, прежде способа предметности, и даже - прежде идеи. Если мы хотим увидеть, каково отличие искусства от философии, то не можем ориентироваться в этом на ставшие образы (Gewordenheit) определенного искусства, на идейно наполненное искусство классической и романтической формы, на вещественное (которое связано содержательно или же импрессионистически), на целесообразное (например, техническое, политически-тенденциозное или морализирующее), не можем ориентироваться на формалистическое искусство, как попытку автономной игры. Если, таким образом, минуя все это, мы вопросим экзистенцию, из которой происходит искусство, как и философия, то искусство, казалось бы, не позволяет дать однозначную адекватную формулировку его сущности.

В своем истоке искусство есть просветление экзистенции при помощи удостоверения, которое, созерцая, делает бытие насущно действительным в существовании (die Erhellung der Existenz durch eine Vergewisserung, welche das Sein im Dasein anschauend zur Gegenwart bringt). Если в философствовании бытие объемлется как мыслимость (Denkbarkeit), то в искусстве - как изобразимость (Darstellbarkeit); максимум непосредственности в сообщении философского высказывания возможен благодаря сознательности мышления (das Maximum an Direktheit in der Vermittlung philosophischer Aussage ist möglich durch die Bewußtheit des Denkens); в непосредственном сообщении искусства косвенность оказывается следствием его созерцания, которое как мысль остается абсолютно темным для себя.

Также и подобного рода формулы выражают собою опять-таки среду, но не исток. Хотя и кажется, что искусство во все эпохи было наиболее доступно, искусство, как сущность в его всякий раз особенном истоке, является всегда, как и философия, настолько историчным, что является только в своей среде, как единый и единственный, внутренне связанный мир.

Искусство, как и философия, существует в усвоении, в порождении, в наличном произведении.

2. Философия и искусство в усвоении.

- Философствование есть мышление в жизни, которая в этом мышлении высвобождается из неправды (Philosophieren ist das Denken im Leben, das sich in diesem Denken der Unwahrheit entwindet); она ищет взойти в нем из слепоты к зрению, из рассеянности - к единству самости, из существования - к бытию. То, из чего она восходит, она еще сохраняет в себе, а с тем и возможность уклонения, которое цепляется за него, чтобы вернуть все, как было. Философствование, обладая истиной как направлением, а не как имуществом, есть движение из потерянности к обретению себя. Оно всегда еще стоит на границе между тем, что нужно преодолеть, и тем, чего предстоит добиться. Это промежуточное бытие фатально обречено на недостаточные достижения. Это философствование приходит к себе, усваивая мышление из традиции, которое есть не знание о некотором мыслимом, но воплощение подобного знания в собственное мыслящее деяние. Его нужно не просто принять к сведению, оно не бывает обретено окончательно, оно - не наличность существенности, не созерцающее усмотрение покоящейся в себе мыслительной формации.