Философия. Книга 1. Философское ориентирование в мире - [16]

Если я укоренен в историчном, то временное существование имеет вес не в себе и не само собою, но в том смысле, что во времени принимается решение для вечности. Тогда время, как будущее, есть возможность, - как прошлое - обязанность верностью, как настоящее же - решение. Тогда оно есть не только процесс (Ablauf), но явление экзистенции, обретающей себя во времени через свои решения. Если же временное имеет эту весомость и его знают таким образом, то его в то же время преодолевают; не ради абстрактной безвременности, но так, что я во времени стою над временем, а не вне времени. Поскольку я есмь сознание жизни, поскольку мной владеют витальные влечения и их конечная воля к счастью, я хочу продолжаться во всяком времени, словно бы избавление от страха существования состояло в слепом продолжении бытия. Эту волю я, как живое сознание, не могу уничтожить, как не могу и отменить страдания преходящего. Они принадлежат к моему существованию, как таковому. Но поскольку я во времени безусловно действую, безусловно люблю, во времени есть вечность. Мой рассудок этого не постигает, это проясняется только в мгновении, а потом - только в сомневающемся воспоминании. Я никогда не имею этого во внешнем владении.

Рассудку, как сознанию, это в качестве отличительной формулы вообще не говорит ничего, но это есть призыв для возможной экзистенции: действительное бытие утрачивает свою действительность во всякой познанной объективности, становясь продолжительностью во всяком времени, природой под законами или обращаясь в ничтожество чего-то лишь преходящего; но экзистенция осуществляет себя, совершая выбор, в исторично-временном, и осуществляется в нем, несмотря на объективное исчезновение, как наполненное время. Вечность не есть ни безвременность, ни продолжительность во всяком времени, но она есть глубина времени, как историчное явление экзистенции.

3. Мир и экзистенция.

- Экзистенция с другой экзистенцией находит себя в ситуации как в мире, хотя не делается оттого познаваемой как бытие мира. Что есть в мире, то я, как сознание вообще, понимаю как бытие; экзистенция обладает достоверностью для возможной экзистенции только в ее трансцендировании.

Бытие, подлежащее обязательному признанию (das zwingend anzuerkennende Sein), существует непосредственно как вещь. Я могу напрямую завладеть им, сделать что-то из него и с ним, - технически, с вещами, или аргументируя, - с самим собою и с другим сознанием. В нем налицо сопротивление данности, будь то реальное сопротивление эмпирической действительности или логическое сопротивление мыслимо-необходимого или невозможного для мысли. Оно всегда есть предметное бытие, как изначальный объект или же как адекватным образом становящееся предметным в подобном объекте, скажем, в моделях и типах как инструментах научного исследования.

Экзистенция, сама по себе не существующая, является как существование для возможной экзистенции. Правда, прыжок между миром и экзистенцией, методу познаваемостью и прояснимостью, между бытием как бытием объектом и свободным бытием экзистенции, - не может быть отменен в нашем мышлении. Но оба эти способа бытия фактически так тесно соприкасаются друг с другом, что строгое разделение (Scheidung) для сознания, которое в то же время есть возможная экзистенция, бесконечная задача, в исполнении которой возникает в единстве познание мирового бытия и прояснение экзистенции.

Разделение между объективным бытием и экзистенцией как бытием свободы можно высказать лишь абстрактно в следующих формулах: Объективное бытие, как механизм, жизнь и сознание, дано. Но я, как экзистенция, есмь исток (Ursprung); хотя и не исток бытия вообще, но исток для меня в существовании. По мерке бытия вещей нет никакой свободы, по мерке же свободы бытие вещей не есть подлинное бытие. Бытие как пребывание (Bestand) и бытие как свобода не образуют противоположности двух сополагаемых родов бытия (koordinierbare Seinsarten). Они соотнесены друг с другом, но абсолютно несравнимы; бытие в смысле бытия объектом и бытие в смысле бытия свободным исключают друг друга. Одно из времени вступает в безвременность или в не имеющую конца продолжительность, другое из времени вступает в вечность. Что есть или значимо во всякое время, есть объективность, что же, исчезая в мгновении, тем не менее все-таки вечно - это экзистенция. - Одно есть только для некоторого мыслящего субъекта, другое же, хотя и никогда не бывает лишенным объекта, но есть как действительное только для экзистенции в коммуникации.

Если смотреть с позиции мира (Von der Welt her gesehen), всякое явление экзистенции есть лишь бытие объектом; с этой точки зрения сознание есть Я, но не экзистенция; здесь даже невозможно понять, что подразумевается под словом «экзистенция». С точки зрения экзистенции все ее собственное бытие есть все же лишь как явление в существовании, и существование, которое не есть явление экзистенции, не есть в подлинном смысле самость (Selbst), есть отброс (Abfall). Дело выглядит так, словно все это существование должно было бы изначально быть экзистенцией, и словно бы все то, что есть в нем только существование, можно было бы понять как опустошение, пленение (Verstrickung), утрата экзистенции.