Философия - [55]
Философию, как об этом свидетельствует наличие различных философских направлений, нельзя свести лишь к одному основному принципу, она имеет больше, чем одну, степеней свободы. Это — соотношение общего и частного, человека и природы, субъекта и объекта, сознания и материи, научного и ненаучного и т. д.
При изучении философии, равно как и при всяком осмыслении, очень важно не выпадать из философского круга. Это первое требование для всякого философского знания. Второе требование вытекает из первого: нахождение в философском круге не должно быть просто пребыванием в нем, желательно добиться успеха, но для этого необходима соответствующая активность, по возможности избегающая догматических ориентиров.
Для определенности желательно указать, что, собственно, входит в мир философии. Уже на максимально простом интуитивном уровне ясно, что философия занимается миром человека (мир человека, личности, мир общества) и миром природы. Несколько сложнее понять, что в некотором роде промежуточное положение между человеком и природой занимает мир символов. Речь идет о продуктах деятельности человека. Мы их назвали символами постольку, поскольку символ, по определению, есть то, в чем светится природа другого; человек в продуктах своей деятельности удваивает себя, существуя в этих продуктах, конечно же, не буквально, физически зримо, а символически. Например, в продуктах труда мы узнаем их создателей. Таким образом, мир философии — это три сферы бытия: мир человеческого, мир символического и мир природы. Ясно, что эти три сферы бытия связаны друг с другом. Так, нет человека без природы, а символов без человека. Мир философа можно представить в виде схемы, где двусторонние стрелки выражают многообразие связей:
Мир человека <-> Мир символов <-> Мир природы
Каждый из этих миров в свою очередь каким-то образом структурирован. Мир человека — это многообразие чувств, эмоций, мыслей, единства того и другого (эйдосов); мир символов — это труд, язык, культура; мир природы — физические, химические, биологические явления.
Если мы обратимся вновь к философским направлениям, то легко убедимся, что каждое из них действительно движется своим путем в мире философии. Укажем некоторые пути философствования (стрелки фиксируют переход от основных философских проблем к вторичным). Материализм — природа — > человек; субъективный идеализм — субъект — > природа; экзистенциализм — экзистенциалы человека — > мысли человека, природа; лингвистическая философия — язык — » духовный мир субъекта; постпозитивизм — научное знание — > ненаучное знание.
Приведенная выше схема содержания мира философии при всей своей правильности без учета одного весьма существенного обстоятельства может привести к недоразумениям. Дело в том, что она не выражает наличие общего и частного. Между тем без такого разделения нет науки, нет и философии. Крайне существенно учитывать наличие в мире философии наряду с частным общего.
Как выше объяснялось, есть резон в том, чтобы систематические изменения философии начать с непосредственного рассмотрения общего, разумеется, интерпретируя его содержание на базе частного.
Самое общее в философии — это, по определению, метафилософия, нередко ее называют метафизикой. В отечественной философской литературе советского периода метафилософию называли диалектикой, рассматривая последнюю в качестве философской науки о наиболее общих законах связи, движения и развития. Но дело заключается, естественно, не в словах, а в существе вопроса. Речь идет о метакатегориях философии, таких, как количество, качество, связь, отношение, движение, возможность и т. п., которые характерны и для мира человека, и для мира символов, и для мира природы и которые в обобщенной форме выражают общее мыслей, чувств и предметов. Ближайшая задача состоит в том, чтобы в тексте выразить определенность философских метакатегорий.
Бытие. Бытие — это философская категория, выражающая самую общую определенность мира философии. Каково оправдание (доказательство) для введения категории бытия? Ведь введение той или иной категории должно быть вполне оправданным.
В основании любой науки лежит убеждение, что все изучаемые ею явления одинаковы, одинаковы постольку, поскольку они изучаются именно данной наукой. Так, в любой математической теории начинают с констатации одинаковости изучаемых феноменов в том смысле, что они подпадают под одну и ту же совокупность аксиом, правил вывода, лемм и теорем.
Философия также постулирует одинаковость всего того, что она изучает. Все есть бытие. Мир человека, мир природы, мир символов с позиции метафилософии есть одно и то же. Рассуждая от противного, нетрудно понять, что так оно и есть. Если бы рассматриваемые нами миры были сугубо разными, то к ним просто нельзя было бы применить одни и те же категории, а ведь это делается, и не без успеха. Вывод ясен: все явления одинаковы, или, иначе говоря, они — в философском смысле — существуют, бытийствуют. Таким образом, введение категории бытия имеет глубокий смысл. Фактически речь идет о первом принципе философии: все есть одно и то же.
Излагается история мировой и отечественной философской мысли. Рассматриваются современные типы философствования, проблемы человека и общества, истории, искусства, практики, познания, науки, языка, техники, природы, молодежи, образования. Содержание и структура учебника соответствуют требованиям Государственного образовательного стандарта среднего профессионального образования. Содержит вопросы и задания к каждой главе, методические рекомендации для преподавателей, обширные справочные материалы. Для студентов средних специальных учебных заведений.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.