Философия - [53]
Во Введении мы отказались от намерения дать краткое определение философии. Если же читатель неудовлетворен этим обстоятельством, то нам не остается ничего другого, как посоветовать ему еще раз перечитать Введение, но оценить его теперь в контексте курса истории философии. Выражаясь максимально лаконично, можно констатировать, что история философии выступает как школа мысли и чувства, школа ума и сердца. Философия всегда есть освоение ранее неизведанных вершин духовного творчества человека. Человек становится философом тогда, когда он, собрав воедино все самое лучшее в себе, объединив и синтезировав его, совершает духовный подвиг, достигает ранее недоступного ему, обретает новые ориентиры своей жизни, в том числе практической. Философия независимо от того, кто философствует, студент или профессор, всегда есть творчество, атака на неизведанное, достижение более глубокого понимания себя и других, мира в целом. Философствование есть подвиг объединившихся в благородном порыве ума и сердца, постижение новых целостных смыслов. Каково расстояние между философским подвигом и подвигом как геройским поступком? Мы предлагаем читателю выработать на этот счет собственные оценки. Во избежание всяких недоразумений отметим: философия не добивается приоритета над наукой, искусством, религией. Скромная в своих притязаниях философия, однако, имеет все основания утверждать, что, в ее собственных границах, в достижении положительного единства ей нет альтернативы.
После определения в курсе истории философии основных философских проблем, которые в данных рамках рассматривались односторонне, в основном с позиций определенного типа философствования, открываются возможности для построения систематического курса философии, к чему мы и приступаем. В этой связи выделены будут те вопросы философии, которые актуальны в наши дни. Каждый из этих вопросов постараемся проанализировать уже более разносторонне, нежели это делалось в курсе истории философии. Рассматриваемые вопросы будут объединены в систему. Изложение систематического курса философии мы начинаем с анализа метафизики. Речь пойдет о философских вопросах максимально общего содержания.
Часть 2. Систематический курс философии
Глава 2.1 Метафилософия
Курс истории философии позволил определить основную проблематику, те вопросы, которые неизбежно занимают ум, сердце философа, каждого человека.
Курс философии можно строить систематически, не отвлекаясь на анализ устаревших проблем. С другой стороны, актуальные философские вопросы должны рассматриваться всесторонне, с учетом достижений всех существующих философских школ и направлений. В этой связи мы обращаемся к теме метафизики. Это позволит провести короткий обзор основных идей философии.
Греческое слово "метафизика" буквально означает "что идет после физики". Подчас термин "метафизика" используется просто как синоним к термину "философия". Но чаще в термин "метафизика" вкладывается более специфический смысл. Имеются в виду некоторые сверхчувственные априорные универсальные принципы. То есть под метафизикой понимается не вся философия, а только ее основные принципы.
В античности идущая от Аристотеля традиция считала метафизику "первой философией", наукой о бытии. Метафизика есть онтология. В античности сколько-нибудь отчетливое разделение метафизики, науки и теологии (учения о Боге) отсутствует. Основные вопросы античной философии таковы: "Что есть бытие?", "Что есть идея?" (Платон), "Что есть форма и материя?" (Аристотель).
Средневековая философия не отождествляет все знание с метафизикой. Теперь метафизика признается высшей формой рационального познания, но она соотносится со сверхразумным знанием. Вопрос о сущем остается основным вопросом философии, но он приобретает нерационалистические черты, связанные с религиозной верой и откровением. "Что есть Бог?" — вот основной вопрос средневековой философии, которая, подобно античной философии, остается по преимуществу онтологией.
В Новое время в результате развития эмпиризма (Бэкон) и рационализма (Декарт, Спиноза, Лейбниц) метафизику начинают отделять от частных наук. Умозрительность метафизики больше не приветствуется. Первым вопросом является теперь не вопрос о бытии как таковом, а о познании и методе познания. Учение о познании называется гносеологией, учение о методе познания называется методологией. Метафизика в большей степени, чем когда бы то ни было ранее, становится гносеологией и методологией. Основной вопрос философских дискуссий — это вопрос о методе познания: является ли он эмпирическим или же рационалистическим.
Кант делает решающие шаги к разрушению метафизики как онтологии, на первое место он ставит вопрос познания: "Что я могу знать?". У Канта философия и метафизика превращаются преимущественно в гносеологию. Кант считал, что метафизика возможна как чисто априорное знание. Такую метафизику Кант построил, но с противоречиями реальной жизни не суждено было справиться и ему.
Гегель увидел в метафизике ограниченность рассудочного мышления, которая преодолевается диалектическим разумом. Гегель связал разум с диалектикой, рассудок — с метафизикой, противопоставив тем самым диалектику метафизическому методу. По Гегелю, а он дал начало новой философской традиции, диалектика есть противоположность метафизики как философии, неадекватной действительному положению дел. Диалектика исправляет недостатки метафизики, не справляющейся с жизненными противоречиями, переходами, процессами развития. Как видим, термину "метафизика" было придано еще одно значение (его также надо иметь в виду). Гегель принизил метафизику и возвысил диалектику. Основной вопрос гегелевской философии — это вопрос о логике. Философия становится особой философской — диалектической — логикой.
Излагается история мировой и отечественной философской мысли. Рассматриваются современные типы философствования, проблемы человека и общества, истории, искусства, практики, познания, науки, языка, техники, природы, молодежи, образования. Содержание и структура учебника соответствуют требованиям Государственного образовательного стандарта среднего профессионального образования. Содержит вопросы и задания к каждой главе, методические рекомендации для преподавателей, обширные справочные материалы. Для студентов средних специальных учебных заведений.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.