Философия истории - [9]
Философия истории в принципе не может быть исчерпана как часть философии. Самоопределение физики из метафизики (и всех других конкретных наук из философии) не сняло с повестки дня философию науки не только в общем плане, но и на уровне философии конкретных наук. Более того, именно последние достижения в той же самой физике, математике, да и других науках с определенностью показали, что именно философский (методологический) прорыв и позволил подвинуть их к новым достижениям с позиции «конца» этих наук, как теоретически исчерпанных. Достаточно вспомнить рассуждения по этому поводу физика Г. Лоренца или самонадеянность известного труда «Основы арифметики» Г. Фреге. Оба, «закрывая» теоретические перспективы этих наук своими рассуждениями и трудами, стали свидетелями нового теоретического взлета физики и математики еще при своей жизни. Новый прорыв был осуществлен теорией относительности Эйнштейна и теорией множеств Кантора. В обоих случаях была перевернута страница исчерпавшего себя методологического подхода, а сами науки получили новый мощный импульс развития.
Аналогична ситуация и в современной всемирной истории. Она нуждается в новой методологии, которая должна ответить на перечисленные выше классические вопросы. Но надо понимать, что придется согласиться с новым определением предмета исторической науки. Поэтому, если и говорить о кризисе, то он, прежде всего, является кризисом методологии.
При изложении классических концепций философии истории можно увидеть, как они использовались и обнаружить их неисчерпанный теоретический потенциал.
Анализ ключевых концепций философии истории, то есть тех, которые выводили понимание истории на новый качественный уровень, позволит ознакомиться с целым спектром исторически обусловленных ответов на поставленные выше вопросы. Пока что приходится констатировать, что на современном этапе можно обнаружить кризис, который не под силу «постмодернистскому повороту».
I. Современная историческая наука находится в кризисе, который определяется ее активным развитием. Накопленный огромный эмпирический и теоретический материал требует нового методологического осмысления.
II. Это в свою очередь ставит историческую науку перед необходимостью поиска ответ а на базовые онтологические, гносеологические, праксиологические, аксиологические вопросы.
III. Ответы на эти вопросы в значительной степени лежат в области философии истории. Без существенного прорыва в философии истории невозможно преодолеть кризис исторической науки.
IV. Философия истории находится в кризисном состоянии, так как ее классические теории не адекватны новым реалиям. Стоит вопрос: как возможна современная философия истории. Ответ на этот вопрос надо искать в методологической плоскости, в чет ком позиционировании философии истории, социальной философии, фут урологии, гуманистики, параистории, историографии, теоретической истории.
1. Установите объект и предмет истории.
2. Определите характерные признаки кризиса истории.
3. Установите объект и предмет философии истории.
4. Решение каких вопросов обеспечивает востребованность философии истории?
5. Определите отличие в современной философии истории от прежней.
6. Установите взаимосвязь философии истории с социальной философией и футурологией.
7. Ныне история все больше заявляет о себе как одна из отраслей науки. Ставит ли этот процесс под сомнение необходимость философии истории?
Глава 2
История и время истории
§ 1. История как объект философского анализа
Люди живут в регламенте настоящего времени (здесь и сейчас), но настоящее для обыденного сознания — это мгновение между прошлым и будущим, рождающее ностальгию и несущее опасение встречи с будущим. Устоявшееся обыденное сознание консервативно. Оно тяготеет к сложившимся стереотипам. Тяжело переносит неопределенность завтрашнего дня. Использует принцип: «Сегодня плохо, но я выжил. А завтра может будет еще и хуже. Посему пусть все остается как есть». Ситуация для обыденного сознания усугубляется в условиях переходных периодов, когда реальность характеризуется повышенной динамичностью, сменой доминанты сложившихся объективных условий в пользу субъективного фактора; когда власть оказывается в руках непредсказуемых личностей в диапазоне от святых до авантюристов, от демиургов до дестроеров, от здоровых до больных, от умных до откровенных дураков. Все это рождает социальную напряженность тех, кто оказывается заложником власти. Это большинство и оно испытывает психическую напряженность, которая завершается, как правило, «массовой патологией идентичности». Эта патология проявляется в нежелании идентифицировать себя со своим Отечеством. Понятие «Родина» теряет свой первоначальный смысл. Неопределенность будущего изматывает. Ситуация усугубляется, когда проекты будущего подменяются прожектами, когда прошлое либо игнорируется, либо интерпретируется под знаком субъективности. В этих условиях обращение к философии истории крайне актуально, ибо позволяет преодолевать аберрации, как при реконструкции прошлого, так и его интерпретации.
Учебник написан и составлен в соответствии с государственными требованиями к подготовке специалистов высшей школы по циклу «Общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины». В книге анализируются содержание, специфика и смена социокультурных парадигм, обеспечивающих рассмотрение актуальных вопросов теоретической и практической философии. Издание ориентировано на формирование у читателя гуманистического мировоззрения и становление методологической направленности творческого решения исследуемых проблем.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.