Фильм, книга, футболка - [99]

Тайрон Эдвардс: Прерывает допрос, свинья такая, и оставляет меня тут потеть. Ненавижу полицейские участки. Многие люди больницы терпеть не могут, а по мне — нет хуже кутузки. И ведь знаю, что ничего за мной нет, ну так ведь, может, господь решил со мной за все мои прошлые дела посчитаться. Наконец входит детектив и говорит:

— Сегодня удача на твоей стороне, Тайрон. Видимо, мистер Шайрер передумал, он не намерен поддерживать обвинение против тебя. Наверное, решил, что прятаться в автомобиле — это не совсем в стиле Клинта Иствуда.

— Ага, но вы ж ко мне еще и с кольцом этим прицепились, — говорю я. — А я вам клянусь — она мне его сама дала.

— Верится плохо, даром что она клянется в том же самом.

— Шутишь, что ли?

— Поверь на слово, рад был бы так шутить. Все, кончай тратить наше драгоценное время и деньги налогоплательщиков, вали домой.

Выхожу я на вольный воздух, а он позади орет:

— А ты ничего не забыл? — Я поворачиваюсь, и он мне кольцо протягивает. — Твое, полагаю?

Хватаю кольцо и бегом вниз по улице, пока он не нашел, с чем еще ко мне прикопаться. Наконец останавливаюсь и смотрю на цацку. Девяносто восемь штук за эту гребаную блескучку — и я отвешиваю воздуху апперкот.

И тут думаю: блин, чё ж я Ивонне скажу? Как я буду ей все это объяснять? Первое, что она решит, — что сверкалка краденая, и тогда она меня убьет. Но если я скажу ей, что это от Гранд-Сисек С Бумагой «Ризлас», она убьет меня еще раз.

Грег Фуллер: Джо и Грета устраивались в «випере». Я уже готов был начать работу с ними, но тут у меня за спиной началась какая-то суета. С явно латинским привкусом. Я обернулся и обнаружил, что Марио бешено жестикулирует в сторону переводчика. Макс подошел ко мне, и я поинтересовался, в чем дело.

— До него только что дошло, что здесь нет Ребекки Ричардс.

— Зато у нас есть Грета Бастендорфф.

— Вот это он и просек, когда ее разглядел. Он спросил, что это еще за бледная немочь, если я правильно понял его итальянский.

Марио тем временем изображал универсальный для всего мира плодово-весомый жест. Еще я расслышал слово «melones»[12].

— О господи, — сказал я Максу, как только стало ясно, в чем дело, — так ему надо, чтобы с вот такими титьками?

— Дошло наконец-то.

Лола в это время вышла за кофе, но ее антенны, видно, уловили приближение шторма. Она вернулась в павильон и наскоро оценила ситуацию. И направилась к Марио.

Проходя мимо меня, она пробормотала:

— Сама не знаю, какого черта я это делаю. Ты помощи вообще недостоин, тем более сейчас.

Я тоже не знал, какого черта она делает, но надеялся, что у нее есть какая-то идея.

Нэнси Старк: Если не считать «lasagne», «ciao» и Paolo Maldini, я не знаю по-итальянски ни слова, но после трех ночей с Дитером, Дирком и Диего, международным языком любви владела свободно. И еще у меня была цистерна феромонов, поддерживающий грудь бюстгальтер и прелестный загар в ложбинке.

Марио Тигана, похоже, был легкой добычей, я собиралась сразить его наповал. Флиртуя с этим итальянским бабником-недомерком, я думала, что если сделка Грега удастся, он будет должен мне очень жирные премиальные.

Грег Фуллер: Мы завершили работу даже раньше назначенного времени, и я второй раз на этой неделе объявил окончание съемок. Еще одна коммерческая поделка готова — можно редактировать.

Кончено.

Сделано.

Finito.

Очень скучный и счастливый день, без всяких там происшествий.

Ох, чуть не забыл. Банкет по случаю завершения съемок.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ: торт, канапе, корнишоны

Повар Норман: Живи и давай жить другим — вот мой девиз. Я ко всем отношусь хорошо, и если не считать китаезных торгашей со всякой метаболической фигней, есть только один тип людей, который действует мне на нервы.

Продюсеры.

Знаете, в чем с ними беда? Они во всем разбираются лучше. То есть думают, что разбираются, понимаете? Если б они на самом деле что-нибудь смыслили в деле, то не заваливали бы нас мутью вроде «Абсолютных новичков», «Ржавого алюминия» или этого гребаного «Выбора капитана Корелли».

С китаезными торгашами разной там метаболической фигней мне пришлось иметь дело только однажды, а вот продюсеры торчат у меня перед носом постоянно. Приходится держать рот на замке — они ведь ублюдки, от которых зависит, кому достанется работа — тебе или какому-нибудь козлу в трехтонном грузовике с окошком раздачи. Хуже Тодди Глак в этой породе никого не было. От нее вся группа волком выла с самого первого дня. Однако мне практически не доводилось иметь с ней дела, если не считать наблюдений за тем, как она выбирает салат.

В пятницу утром это наконец было исправлено — она приперлась к моему фургончику и затребовала торт.

— Чай с тянучками в четыре, дорогуша, все как обычно, но если ты меня не выдашь, лично для тебя нарою датский рулетик с заварным кремом.

— Нет, нужен нормальный торт для финального банкета.

— Не думаю, что после такой недельки, как выдалась, стоит еще и вечеринки устраивать.

— Хм, но ведь не каждый день снимают рекламу с Джо Шайрером и Гретой Бастендорфф, а?

— Да уж, зато и не каждый день остаются без режиссера и без первоклассной актрисы одновременно, — ответил я. — Впрочем, что я об этом знаю? Я просто подаю сосиски.