Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - [50]

Наконец, их спокойный брак дал трещину. В 1957 году, через семь лет после их свадьбы, Фил завел свою первую интрижку. Эта женщина была дружна с Ласби, несчастлива в браке и имела детей. Она была темноволосая и чувственная, имела жизнерадостный характер и была откровенно бесстыдна. Когда Клео узнала об их интриге, она села на автобус и отправилась в Солт-Лейк-Сити, оставив Фила, чтобы тот все обдумал. «Нам обоим надо было знать, хочет ли он что-нибудь изменить, и если хочет… впрочем, я не загадывала наперед». Когда Клео через несколько дней вернулась, Фил был в замешательстве: его отношения с той женщиной шли на спад, а спокойствие Клео обезоруживало его. «Он надеялся, что я устрою ему традиционную в подобных случаях сцену». Наоборот, Клео пообедала с этой женщиной, которая призналась ей: «Я никогда не чувствую, что знаю человека, прежде чем пересплю с ним».

Эта интрига не представляла собой серьезную угрозу их браку, но она доставляла Филу большое удовольствие. В начале шестидесятых годов, когда он был женат на Энн, эта женщина несколько раз приезжала к ним домой в Пойнт-Рейес. Фил мог бы гордиться, как вспоминает Энн, «что его бывшая любовница навещает его». Самое важное, что она вдохновила на создание образа соблазнительной Лиз Боннер в его лучшем «мейнстримном» романе о Беркли пятидесятых – «Прозябая на клочке земли» (написан в 1957-м, опубликован посмертно в 1985 году).

Ах, да. Пока все это продолжалось, Фил с 1951 по 1958 год написал восемьдесят рассказов и тринадцать романов – шесть фантастических и семь реалистических. Те самые шесть НФ-романов были сразу же опубликованы, в то время как оставшимся семи пришлось ждать своего часа.

Ему это приносило страдания. И из этого страдания родятся его лучшие произведения.

* * *

Фил никогда не прекращал писать рассказы; по правде говоря, лучшие его достижения в этой области появятся в шестидесятые годы и позднее. Он также никогда не воздерживался от написания романов; даже в 1952 и 1953 годах, напряженно сочиняя фантастические рассказы, Фил закончил два романа – объемный реалистический «Голоса с улицы» и научно-фантастический «Марионетки мироздания», – и начал третий, реалистический, «Мэри и великан» (см. «Хронологический обзор»).

Но с 1954 года и далее возник вполне определенный сдвиг: с этого момента Фил большую часть своей энергии тратил на написание романов; в своем эссе 1968 года Self Portrait он признавался:

За небольшим исключением, мои предназначенные для журналов рассказы были второсортными. В начале пятидесятых годов стандарты были очень низкими. Я не так много знал о технике письма, а это было существенным… к примеру, проблема точки зрения. Тем не менее мои произведения продавались; жизнь моя становилась все лучше, и в 1954 году на «Уорлдконе» меня с готовностью признали и выделили… Я вспоминаю, как кто-то сфотографировал Альфреда Ван Вогта и меня, и кто-то сказал: «Старый и новый». Но какое жалкое оправдание для «нового»! […] Ван Вогт писал такие романы, как «Мир Нуль-А», а я нет. Но я мог бы сделать это; я мог бы попробовать писать НФ-романы.

Я месяцами тщательно готовился к этому. Я подбирал персонажи и сюжеты; некоторые сюжеты я сплетал вместе, а затем все это записывал в книгу для обдумывания. В конце концов роман появился и был куплен Доном Уоллхеймом для издательства Ace Books под названием «Солнечная лотерея» (1955). Тони Бучер по-доброму отозвался о нем в газете N. Y. Herald Tribune; в журналах Analog и Infinity рецензии также были благосклонными; Дэймон Найт посвятил ему целую колонку – весьма хвалебную.

И в этот момент я очень глубоко задумался. Мне показалось, что писать в журналы становится невыгодно – там платят немного. Ты можешь получить $20 за рассказ и $4000 за роман. И я решил поставить все на написание романов. Я написал «Мир, который построил Джонс» (1956), а после этого «Человек, который умел шутить» (1956). А затем – роман, который показался мне подлинным прорывом, – «Небесное око» (1957). Тони назвал его «лучшим романом года», а в журнале Venture Тед Старджон написал, «что он нечто вроде тоненькой струйки хорошей НФ, ради обнаружения которой стоит читать всю прочую бесталанную чушь». Итак, я был прав. Я оказался романистом лучшим, чем автором рассказов. И дело тут даже не в деньгах: мне понравилось писать романы, и они были весьма успешны.

Итак, Фил Дик, автор фантастических рассказов, стал Филом Диком, автором фантастических романов. Вышеприведенный отчет включает в себя обычные для Фила неточности и упущения: Агентство Мередита получило рукопись «Солнечной лотереи» в марте, до «Уорлдкона» 1954 года и встречи Фила с Ван Вогтом. Но, по сути, он прав. С 1954 года он писал романы и сам считал себя романистом.

Однако НФ-романы не были его «первой любовью». «Мейнстрим» был для него очень важен, так что в 1956–1957 годах он в его пользу полностью отказался от фантастики. Вот что говорит Клео:

Публикация обычного, традиционного романа была его задушевной мечтой. Не обязательно «мейнстримного», но только не научно-фантастического. Он даже не ожидал этого – он считал, что такое будет даром богов. Он знал, что его серьезные романы совсем иные, нежели популярная фантастика, и что они не вписываются ни в какую конкретную категорию. Но что-то из вещей, опубликованных в Нью-Йорке, было прекрасным. Стайрон