Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - [43]
Что привело к НФ-буму? В какой-то степени увеличение бульварного чтива шло рука об руку с экономическим процветанием послевоенной Америки. Но и массовое сознание было околдовано возможностями, невиданными и устрашающими, которые представляла собой угроза ядерной катастрофы. Даже до Хиросимы и Нагасаки это было частой темой у НФ-писателей. Совмещение научно-фантастического будущего и американского настоящего придавало жизнеспособность НФ – она могла выражать собой и прекрасный эскапизм, и серьезное пророчество.
Дела у Фила пошли на лад после «Рууга». К маю 1952 года он продал еще четыре своих собственных рассказа. Настало время найти себе литературного агента. Скотт Мередит, который недавно открыл агентство, большую часть своей клиентуры брал из числа постоянных авторов бульварных изданий. Сначала Фил предложил агентству представлять только его «мейнстрим». Но Мередит настаивал также и на НФ. Фил согласился, и их отношения продолжались (хотя не обходилось и без суровых конфликтов) на протяжении всей его карьеры.
Теплые отношения Агентства Мередита[79] с нью-йоркскими редакторами палп-изданий плюс удивительная способность Фила придумывать потрясающие варианты сюжетов породили взрыв на рынке, который к этому уже был готов. Историк научно-фантастической литературы Майкл Эшли отмечает, что к середине 1953 года «писатели-фантасты никогда прежде не чувствовали себя столь хорошо: как только ежедневно появлялись в прессе заголовки их произведений, так тут же эти произведения раскупались. У начинающих писателей были широкие возможности предложить свою продукцию и даже поэкспериментировать».
В 1952 году были опубликованы четыре рассказа Фила в жанре НФ и фэнтези. В 1953 году их уже было тридцать, включая семь, что были опубликованы только в июне. В 1954 году он опубликовал еще двадцать восемь. В 1955 году британское издательство Rich & Cowan выбрало пятнадцать его рассказов для публикации в твердом переплете (редкая честь, которая почти не предоставлялась фантастам в Америке в то время) под названием A Handful of Darkness. Второе собрание рассказов под названием The Variable Man вышло в издательстве Ace в 1957 году. Фил позднее был склонен высмеивать литературное качество этих книг, и с ним трудно не согласиться. В лучшем случае это были всего лишь подступы к созданию замысловатых «филдиковских» миров. Но многие из тех рассказов действительно хороши – захватывающие, или до ужаса забавные, или и то и другое вместе. Фил выстреливал этими рассказами по штуке в неделю. Вот выдержка из его послесловия, которое заканчивает сборник 1977 года The Best of Philip K. Dick:
Большая часть этих рассказов была написана, когда моя жизнь была проще и в ней был какой-то смысл. Я легко мог установить разницу между реальным миром и тем миром, о котором я писал. Я часто копался в саду, и ничего фантастического или сверхъестественного я оттуда не выкапывал. […] Но если ты научно-фантастический писатель, то каждый сорняк должен вызывать у тебя подозрение. Когда-нибудь сорняки сбросят свои фальшивые одеяния и проявится их истинная сущность. […] Тогда Пентагон зарастет сорняками, но уже будет слишком поздно. […] Вот из таких соображений происходили мои ранние рассказы. Позже, когда моя личная жизнь стала более сложной, запутанной и не всегда счастливой, все мои печали по поводу сорняков как-то рассеялись. Я постиг тот факт, что величайшая боль приходит, разрастаясь, не с какой-то отдаленной планеты, а из глубины собственного сердца. Конечно, может произойти и то и другое; твоя жена и твой ребенок могут покинуть тебя, и ты можешь остаться и сидеть в одиночестве в собственном опустевшем доме, утративший смысл жизни, а вдобавок к этому марсиане могут пробраться через твою крышу и выкрасть тебя.
Как никогда близко Фил подошел к этой истории с сорняками в блестящем рассказе в жанре «хоррор» под названием «Колония», который появился в июне 1953 года в журнале Galaxy, чьим редактором был Гораций Голд; он был также адаптирован для радиопрограммы «Икс минус один» и вышел в эфир в октябре 1956 года. Перенаселенная Земля нуждается в новых мирах, чтобы их колонизировать. Командир корабля Моррисон (это женщина, что весьма необычно для НФ пятидесятых годов) настаивает на том, чтобы для этой цели была одобрена планета, прошедшая все научные тесты. Затем микроскоп майора Холла пытается задушить его. Холла подозревают в «психотической проекции»[80]. Но приступы продолжаются, будучи вызваны поддельными предметами – это мимикрия злобной жизненной силы планеты:
Полотенце обмоталось вокруг запястья, рванув его к стене. Грубая ткань облепила лицо, мешая дышать. Холл бешено отбивался, пытаясь вырваться. Наконец полотенце отпустило его. Он упал, поскользнувшись на полу, ударился головой о стену. Сильная боль, из глаз посыпались искры.
Сидя в луже теплой воды, Холл посмотрел на вешалку с полотенцами. Теперь полотенце не шевелилось, как и все прочие. Три полотенца на вешалке, все три абсолютно обычные. Неужели ему привиделось?
[…] Ремень обвился вокруг запястья, и попытался раздробить его. Ремень, укрепленный металлическими звеньями, чтобы поддерживать краги и оружие, был прочным
