Фигурек - [48]

Шрифт
Интервал

— Во что ты играешь?

— А ты во что? Я думал, ты сумеешь воспользоваться данной тебе привилегией… Хоть отдаешь себе отчет в том, как тебе повезло, когда ты стал членом этого огромного братства? Ну и что ты сделал? Все испортил, сломал игрушку, будто ты глупое дитя, обычный мальчуган моего возраста. И ради кого? Ради интрижки без всякого будущего…

— Таня — не интрижка.

— Да, ты прав. Таня — даже не интрижка, она даже до интрижки не дотягивает. Таня — вообще пустое место. Чистая абстракция, из-за которой ты потерял голову и поставил под угрозу громадный механизм с тщательно смазанными шестеренками… И ты не можешь сказать, что тебя не предупреждали… Видишь эти кипарисовые шарики? Понимаешь, чем они похожи на людей? Если заберешь один и поставишь на его место другой, никто и не заметит.

— Таня — не интрижка.

Передо мной вырастает женщина лет сорока, я не видел, как она подошла. На ней длинный черный плащ. Она, не говоря ни слова, глядит на меня, и я читаю в ее взгляде осуждение. Она берет ребенка за руку.

— Идем, Батист, я не очень-то люблю, когда ты отходишь от остальных.

— Я играл с этим господином.

Сейчас он сама невинность, и голосок тонкий, каким и должен быть голос десятилетнего ребенка. Мать и дитя удаляются, я чувствую каплю у себя на руке.

Дождь мгновенно оборачивается ливнем, и температура разом падает градусов на десять. Я встаю и иду по аллее, с двух сторон ряды деревьев, под ногами на каждом шагу скрипит мокрый гравий. В конце аллеи ворота, они все ближе, они неумолимо приближаются. Дождь становится еще сильнее, тонкая, жалкая прядка прилипает ко лбу, я тереблю ее пальцами, стараясь сделать попышнее, и улыбаюсь, осознав, до чего сейчас неуместен этот приступ кокетства. Улыбка быстро превращается во что-то другое, более звучное и неуправляемое. Выходя за ворота, я уже хохочу. И мне едва хватает времени увидеть автомобиль, который мчится прямо на меня, едва хватает времени услышать…

90

…Чпок! Бутылка зажата между коленями, фаланги пальцев еще красные от борьбы со строптивой пробкой, клянусь про себя завтра же купить штопор, достойный этого имени, одну из тех штук, у которых требуется только нажать на рычажки — и пробка начинает потихоньку вылезать, не в силах устоять перед прогрессом. Каждый кубический сантиметр квартиры уже полон ароматом курицы с карри, и я счастлив, что на сегодняшний вечер свободен от кухонных дел. Достаю из стенного шкафа два бокала, ставлю их на журнальный столик и разливаю вино, его радостное бульканье веселит и меня — тонкое наслаждение предвкушения…

— Аперитив на столе!

— Устраивайся там, иду!

Повинуюсь: плюхнувшись на диван, скидываю башмаки, и они летят в другой конец комнаты, беру в одну руку пульт, в другую — свой бокал. Нажимаю подряд все кнопки, попивая вино, и в процессе переключения программ вдруг обнаруживаю, что проглотил, не дождавшись, половину содержимого бокала. Потихоньку доливаю. Одна картинка сменяет другую, это у нас что такое? — это у нас какие-то дебаты! Пятеро участников настолько похожи между собой, что невольно задумываюсь: нет ли тут какого цифрового трюка, использованного как паллиатив, раз настоящие гости студии задерживаются — пусть пока манекены за них отдуваются. Она садится рядом со мной, берет свою посудину и тоже одним глотком наполовину ее опустошает.

— Могла бы меня подождать!

— Курица почти готова. Ты что смотришь?

— Не выношу эти дебаты, километрами одно и то же…

— Сказал бы мне заранее, чтó ты выносишь, глядишь, дело пошло бы быстрее…

— Знаешь, что меня больше всего раздражает — уродование языка, все эти модные словечки… Вот, скажем, совсем еще недавно только и слышно было с экрана, что «понимаете», а сейчас прежний сорняк заменили новым — «на самом деле». Это чертово «на самом деле» вставляют чуть ли не через слово, вместо знаков препинания, совершенно бессмысленно…

— Да? Хм… Никогда не замечала…

— Давай поиграем? Каждый раз, как один из этих пятерых скажет «на самом деле» — мы выпиваем стакан вина. Приготовься, сейчас так и посыплются…

[Фигурек]

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………



Рекомендуем почитать
Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Необычайная история Йозефа Сатрана

Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Ястребиная бухта, или Приключения Вероники

Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».


23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

«23 рассказа» — это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные — но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера — ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Изверг

Субботним вечером 8 января 1993 года доктор Жан-Клод Роман убил свою жену, наутро застрелил двоих детей 7 и 5 лет и отправился к горячо любимым родителям. После их убийства заехал в Париж, попытался убить любовницу, сорвалось… Вернулся домой, наглотался барбитуратов и поджег дом, но его спасли.Это не пересказ сюжета, а лишь начало истории. Книга написана по материалам реального дела, но повествование выходит далеко за рамки психологического детектива.Эмманюэль Каррер — известный французский писатель, лауреат многих престижных премий.


Ищи ветер

Род занятий главного героя, как и его место жительства, — слагаемые переменные: модный фотограф, авиапилот, бармен. Постоянно меняющаяся действительность, поиск точки опоры в вихревых потоках, попытки обрести себя. Эта книга о том, как поймать ветер и что такое сила притяжения, как возникают модные тенденции в фотографии и зарождаются ураганы… как умирает и рождается чувство.Блуждая по лабиринтам своего внутреннего мира, герой попутно исследует мир окружающий, рисуя перед нами живописнейшие картины современного американского общества.Второй роман молодого канадского автора, блестяще встреченный и публикой, и критиками, привлекает «мужским взглядом» на жизнь и яркой образностью языка.


Человек, который спит

Третье по счету произведение знаменитого французского писателя Жоржа Перека (1936–1982), «Человек, который спит», было опубликовано накануне революционных событий 1968 года во Франции. Причудливая хроника отторжения внешнего мира и медленного погружения в полное отрешение, скрупулезное описание постепенного ухода от людей и вещей в зону «риторических мест безразличия» может восприниматься как программный манифест целого поколения, протестующего против идеалов общества потребления, и как автобиографическое осмысление личного утопического проекта.


Случайные связи

Флориану Зеллеру двадцать четыре года, он преподает литературу и пишет для модных журналов. Его первый роман «Искусственный снег» (2001) получил премию Фонда Ашетт.Роман «Случайные связи» — вторая книга молодого автора, в которой он виртуозно живописует историю взаимоотношений двух молодых людей. Герою двадцать девять лет, он адвокат и пользуется успехом у женщин. Героиня — закомплексованная молоденькая учительница младших классов. Соединив волею чувств, казалось бы, абсолютно несовместимых героев, автор с безупречной психологической точностью препарирует два основных, кардинально разных подхода к жизни, два типа одиночества самодостаточное мужское и страдательное женское.Оригинальное построение романа, его философская и психологическая содержательность в сочетании с изяществом языка делают роман достойным образцом современного «роман д'амур».Написано со вкусом и знанием дела, читать — одно удовольствие.