Фейтфул-Плейс - [138]

– Ясно, – отрешенно пробормотал Стивен; его мозгли работали на полных оборотах. – Ага, ладно. Это можно использовать.

Малыш превращался в мужа и становился мне все больше по душе.

– А как же. Кстати, Стивен, до сегодняшнего вечера он полагал, что почти вырвался: собирался купить магазин великов, где сейчас работает, сбагрить папу в дом престарелых, переехать и зажить полной жизнью. Несколько часов назад он считал, что перед ним открыты все двери.

Молчание. На секунду у меня закралось опасение, что Стивен вообразил, будто я призываю его к сочувствию. Наконец он произнес:

– Ну, если этим я его не разговорю, то значит мне вообще грош цена.

– Вот и я того же мнения. Дерзай, малыш. И держи меня в курсе.

– Вы помните… – начал Стивен, и тут связь забарахлила так, что из трубки долетал только прерывистый треск помех. Успел услышать: “…все, что у них есть…” – и сигнал оборвался, остались лишь бессмысленные гудки.

Я опустил окно и закурил новую сигарету. Рождественские украшения добрались и сюда: на дверях красовались венки, в соседнем дворе торчал покосившийся плакат с надписью “Санта, заходи к нам!”. К ночи подморозило, и в трескучем воздухе чувствовалось дыхание зимы. Я выбросил окурок, собрался с духом, подошел к двери Оливии и позвонил.

Лив вышла в тапочках, уже умытая перед сном.

– Я обещал Холли, что зайду пожелать ей спокойной ночи.

– Холли спит, Фрэнк. Она давным-давно в постели.

– А… Ладно. – Я тряхнул головой, прочищая мозги. – Сколько же я в машине просидел?

– Долго – странно, что миссис Фицхью не вызвала полицию. В последнее время ей везде злоумышленники мерещатся.

Впрочем, Оливия улыбалась, и от того, что она не раздражалась на мое присутствие, мне стало до нелепости тепло.

– Эта дамочка всегда была с прибабахом. Помнишь, когда мы… – Я заметил отчужденность во взгляде Лив и вовремя оборвал себя на полуслове. – Слушай, можно я все-таки зайду на пару минут? Кофе глотну, приведу мысли в порядок, прежде чем ехать домой. Поболтали бы про Холли. Обещаю не засиживаться…

Очевидно, видок у меня был немногим лучше, чем настроение, потому что давление на жалость сработало. Помедлив мгновение, Лив кивнула и распахнула дверь.

Она отвела меня в уютный, теплый зимний сад – по углах оконных стекол собирался иней, но отопление работало – и ушла в кухню готовить кофе. Свет был приглушенный; я снял бейсболку Шая и сунул в карман куртки. Бейсболка пропахла кровью.

Лив принесла на подносе кофе в нарядных чашках и даже молочник со сливками.

– Похоже, у тебя выдались непростые выходные, – заметила она, усаживаясь в кресло.

– Семья, – не удержался я. – А как ты? Как Дерьми?

Повисло молчание. Какое-то время Оливия помешивала кофе и раздумывала, что ответить. Наконец она тихо, украдкой, вздохнула.

– Я сказала ему, что вряд ли нам стоит встречаться.

Густую мглу, окутавшую мою душу, внезапно прорезал мимолетный лучик счастья.

– А что случилось?

Оливия изящно пожала плечами.

– По-моему, мы не подходим друг другу.

– И Дерьми с тобой согласен?

– Согласился бы – еще через несколько свиданий. Я просто поняла это немного быстрее.

– Как обычно, – без иронии заметил я, и Лив слегка улыбнулась своей чашке. – Жаль, что у вас не сложилось.

– Не беда. Все, что ни делается… Ну а ты как? С кем-нибудь встречаешься?

– В последнее время нет. Ничего серьезного.

Разрыв Оливии с Дермотом стал лучшим подарком, который преподнесла мне жизнь за долгое время, – маленьким, но крайне приятным. Тут бы мне и закатать губу: я понимал, что не стоит искушать удачу, иначе рискую разбить ее дар вдребезги, однако удержаться было невозможно.

– Может, как-нибудь, если будешь свободна и найдется няня, сходим поужинать? Не уверен, что потяну “Котери”, но постараюсь подыскать что-нибудь получше “Бургер Кинга”.

Лив подняла брови и повернулась лицом ко мне.

– Ты имеешь в виду… В каком смысле? Ты что, приглашаешь меня на свидание?

– Ну… Да, пожалуй. Именно на свидание.

Лив долго молчала. В ее глазах отражалось движение мысли.

– Знаешь, я запомнил то, что ты говорила в ту ночь – о том, как люди мучают друг друга. Я до сих пор сомневаюсь, что согласен с тобой, но стараюсь вести себя так, как будто ты права. Чертовски стараюсь, Оливия.

Лив запрокинула голову и глядела на плывущую за окнами луну.

– Когда ты первый раз забрал Холли на выходные, я очень боялась. Я глаз не сомкнула все то время, пока ее не было. Ты, конечно, думал, что я воевала с тобой из-за выходных только от упрямства, но это совсем не так. Я была уверена, что ты возьмешь Холли, сядешь на самолет – и я никогда больше вас обоих не увижу.

– Такая мысль меня посещала.

– Знаю. – Плечи Оливии дрогнули, но голос оставался ровным. – Однако ты этого не сделал. Я не настолько наивна, чтобы полагать, будто ты остался ради меня; нет – отчасти потому, что, уехав, ты лишился бы своей работы, но главным образом потому, что это причинило бы боль Холли, а такого ты ни за что бы не допустил.

– Ну, я стараюсь как могу, – подтвердил я.

В отличие от Лив, я не стал бы с уверенностью утверждать, что мое решение остаться обернулось благом для Холли. Будь все иначе, я бы сейчас держал пляжный бар где-нибудь на Корфу на подхвате с загорелой, избалованной местным населением дочкой, и никакая новоявленная родня не дурила бы ей мозги.