Фейбл - [75]
Лестница качнулась, и я прижалась лицом к веревкам, хватая ртом воздух. Мои руки тряслись от напряжения и испуга.
– С тобой все в порядке? – Уэст протянул руку сквозь веревки, убирая мои волосы от лица, и внимательно осмотрел меня.
Я обернулась. Причал отдалялся от нас, силуэты по меньшей мере дюжины мужчин замерли на причале. Когда Зола узнал о новых парусах, он отправил свою команду за нашей кровью. К утру каждый торговец в Серосе будет знать, что нам удалось выйти из порта. Данный факт по унизительности не уступал плевку в лицо, после того как Зола публично показал, что поставил экипаж «Мэриголд» на место.
Вдалеке осталась стоять на якоре «Луна», на палубе которой не горел ни один фонарь. Но Зола был там и за всем наблюдал. Наверняка был. И теперь он стал не просто врагом Уэста. Он стал моим врагом тоже.
Внезапная вспышка чего-то на берегу заставила меня перевести взгляд на тени у воды, где в темноте почти что светилось темно-синее пальто.
Сейнт.
Он прислонился к столбу на улице и не двигался. Лишь полы его пальто развевались на ветру. Я не могла видеть его лица, но чувствовала на себе его взгляд. И если Сейнт за всем наблюдал, значит, он знал, что из собственного кармана заплатил за паруса, которые теперь поднимались над «Мэриголд», унося нас в море. Теперь не имело значения, кем я была и что нас с ним связывало. Впервые в моей жизни мы оказались с отцом по разные стороны баррикад.
– Фейбл, – голос Уэста вырвал меня из мыслей, и я моргнула, снова обнаружив перед собой его лицо. Морская вода все еще стекала по его коже, а руки цеплялись за веревки лестницы чуть ниже моих. Он держал окровавленное лезвие моего ножа, которое отражало лунный свет между нами.
– С тобой все в порядке? – снова спросил Уэст.
Я кивнула, глядя ему в лицо и позволяя невозмутимости в его глазах успокоить меня. Неизменная хладнокровность Уэста меня поражала. С тех пор как мы покинули Джевал, мы прошли через шторм, который почти погубил нас, Зола едва не убил его, оставил «Мэриголд» без парусов, а потом пытался ее сжечь. И тем не менее казалось, что ничто не способно выбить у Уэста почву из-под ног.
– Я в порядке, – ответила я.
Он кивнул, возвращая мокрый нож мне за пояс.
– Тогда тащи свою задницу обратно на корабль.
Тридцать пять
Солнце скользящим лучом освещало море на востоке, подобно маяку, указывающему нам путь.
Я стояла на носу вместе с Остером, складывая корзины и краболовки, которые могли нам пригодиться, чтобы поднимать груз с «Жаворонка». Я завязала узел, наблюдая за спокойной водой. Звук развевающихся парусов возрождал в моей памяти все воспоминания, которые у меня сохранились до Джевала. Вот мой отец низко склонился над своими картами, с трубкой во рту и рюмкой ржаного виски в руке. На сверкающей палубе шуршат канаты…
Мой взгляд скользнул вверх по мачте, туда, где моя мама могла бы лежать на спине в сетях. Она рассказывала истории о погружениях на рифы в самых далеких уголках Безымянного моря, но она никогда не рассказывала мне о своей жизни в Бастиане или о том, что она работала в команде Золы до того, как присоединилась к Сейнту. Она даже никогда не рассказывала мне, что привело ее в Узкий пролив. И с того самого времени, как я сидела за столом напротив Сейнта в таверне Гриффа, я не могла перестать жалеть о том, что не задала ему больше вопросов о ней.
В первый раз Изольда взяла меня с собой нырять, когда мне было шесть лет. Мой отец ждал на квартердеке «Жаворонка», когда мы вынырнули, и редкая улыбка растянула одну сторону его лица под усами. Он поднял меня над перилами и, взяв за руку, потащил в каюту шкипера, где налил мне мою самую первую рюмку ржаного виски. В ту ночь я спала в гамаке моей матери, свернувшись калачиком рядом с ее теплом, пока за бортом завывал ветер.
Силки Бури были последним участком воды перед Безымянным морем и излюбленным местом образования штормов, что сделало данные воды кладбищем. Я ощутила, как Узкий пролив расширяется вокруг нас, отчего «Мэриголд» стала казаться маленькой посреди огромного моря. Скоро мы окажемся на его границе, и земля будет от нас очень далеко.
Падж появился на боковой палубе со своими инструментами и аккуратно распаковывал октант, прежде чем приступить к работе, делая пометки в открытой записной книжке, лежащей на смотанных веревках. Я наблюдала, как он двигает руками, чтобы направить свет на зеркало под определенным углом.
– Как долго еще? – спросила я, опуская краболовку на палубу.
– Должны быть там к утру, если ветер вернется.
Я прищурилась от яркого света, чтобы посмотреть на Остера на вершине грот-мачты. Вокруг него собралось облако из морских птиц, когда он вытащил очередного окуня из своего ведра.
– Кстати, что у него за отношения с птицами? – спросила я.
Падж поднял глаза, и мягкая улыбка тронула его губы, прежде чем он рассмеялся.
– Они ему нравятся.
– Похоже, он им тоже, – сказала я.
Он поработал еще несколько минут, прежде чем открыл коробку и положил октант на место.
– Ты действительно была на «Жаворонке», когда он тонул? – внезапно спросил Падж, засовывая записную книжку обратно в жилетку.
Она изгнанная морем. Она позабыла свое прошлое. А ее тело покрыто татуировками. Това не помнит своего детства. Ребенком ее нашел жрец на берегу фьорда. Но мистические чернильные символы на руках и груди определили будущее девушки. Това – предсказательница из таинственного клана, затерявшегося среди туманных гор. Она может предвидеть смерть и битвы, а люди ее боятся и ненавидят. Читая руны, Това узнает, что клану, который стал ее семьей, суждено пасть в сражении. Предсказательница намерена во что бы то ни стало остановить кровопролитие, но злоба ослепила воинов.
Корабль «Мэриголд» отправился в свободное плавание по волнам, а Фейбл и команде выпал шанс начать все сначала. Но море хранит страшные тайны, а Фейбл оказывается пешкой в опасной игре. Девушка становится пленницей Золы – заклятого врага своего отца на корабле «Луна». Чтобы вернуться домой, ныряльщица должна поднять с морского дна множество драгоценных камней. Команда держит путь по направлению к Бастиану – великому городу в Безымянном море. Именно там девушка узнает о редчайшем камне, который видели всего один раз, – полуночнике.
«Честь превыше всего…» Слова, которые стали путеводными в жизни Элин. Потеряв в бою семью, юная воительница поклялась до последнего вздоха защищать родной клан. Но не ведающие жалости боги распорядились иначе: девушка стала рабыней своих давних врагов, каждый шрам на теле которых оставлен ее рукой. Когда в горах Элин встречается с кровожадными кочевниками, то понимает, что должна во что бы то ни стало вернуться домой и защитить соплеменников. Элин придется открыть свое сердце врагу, отказавшись от всего, что ей было дорого, разорвать многовековую вражду… и выжить любой ценой. Роман «Небеса в бездне» в рекордно короткие сроки стал бестселлером New York Times и набрал более 10 000 положительных оценок на Goodreads.com.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.