Фейбл - [73]
Нам потребовался целый день, чтобы вытащить все из трюмов. «Мэриголд» нужно быть максимально легкой, если мы собирались идти через Силки Бури, не желая затонуть.
– Теперь нам просто нужно наметить курс, – сказал Падж, глядя на карту в моих руках.
Я заколебалась всего на мгновение, чувствуя, как на меня наваливается ответственность за принятое решение. «Жаворонок» был единственным, что у меня осталось в этом мире. Отдавая его Уэсту, я отдавала свою жизнь в его руки. От этой мысли у меня скрутило живот, а сердце забилось быстрее.
Падж протянул руку, и я вложила карту ему в руку, прежде чем он развернул ее поверх других, разбросанных по столу.
– Итак, веди нас.
Я прикоснулась к написанным буквам, которые бежали по краю, и провела кончиками пальцев по береговой линии, вспоминая ощущение пергамента кожей. Затем я прочертила невидимую линию вверх, прочь от побережья, мимо Джевала, и остановилась на тонких полосках земли, расположенных кругом посреди моря.
– Силки Бури, – тихо сказал Уэст, склоняясь к столу с противоположной стороны от меня.
Падж провел руками по лицу, вздыхая.
– Так вот где сокровища? В Силках Бури?
Я кивнула.
– Ты, должно быть, шутишь, – пробормотал Хэмиш. – И что же там внизу?
– Драгоценные камни и металлы. Деньги. Все, – ответила я.
– Затонувший корабль, – Уэст уставился на карту.
– И как мы должны добраться туда? – Остер посмотрел на меня. – Есть причина, по которой никто не плавает через Силки. Это смертельная ловушка.
– Если только ты не знаешь правильный курс, – сказала я.
Уэст поднял взгляд, после чего оперся на стол обеими руками.
– Ты знаешь, как пройти через Силки Бури?
Я не сводила с него глаз, расстегивая куртку и спуская ее с плеч. Когда куртка упала на пол, я закатала рукав рубашки. Узловатый, выпуклый шрам казался бордовым в свете фонаря. Я положила руку на стол поверх карты.
Падж прижал кулак ко рту.
– Ты хочешь сказать…
Хэмиш недоверчиво покачал головой.
Я указала на самую дальнюю правую точку шрама под моим запястьем.
– Он здесь.
– Что? Ты так и не сказала нам, что там внизу, – сказал Остер.
Я с трудом сглотнула.
– «Жаворонок».
Внезапно они одновременно отпрянули от стола, и в каюте воцарилась тишина.
Я положила один палец в центр рифов, а другой опустила в море над Джевалом, повторяя слова, которые слышала от Клова после шторма.
– Шторм, обрушившийся на «Жаворонка», налетел с севера, – я ткнула пальцем в сторону рифов. – Его отбросило на риф, но потом развернуло, – я убрала палец, который был на рифе, и указала им на море. – Затем он сместился к западу. Корабль оттащило сюда, прежде чем он затонул. Он там, – я уставилась на крошечный атолл[11], находящийся в лабиринте рифов.
Хэмиш посмотрел на Уэста поверх своих очков.
– Если у нас получится, то это все. Мы отделаемся от Сейнта навсегда.
– Или он может начать охотиться за нами, – Падж выглядел обеспокоенным.
– Не начнет, – я перевела дыхание, прежде чем добавить: – «Жаворонок» принадлежит мне.
– Принадлежит тебе? Как так?
– Он отдал мне его.
– Он отдал тебе его, – повторил Остер.
– Он мое наследство.
Они все уставились на меня. Все, кроме Уэста.
– Он лежит на глубине всего двенадцать-пятнадцать метров.
Уэст молчал, его глаза по-прежнему бегали по карте.
– Я смогу провести нас, – сказала я. – Я знаю, что смогу.
– Хорошо, – наконец сказал Уэст, и остальные вздохнули с облегчением и нервно заулыбались. – Мы нырнем на «Жаворонок» и продадим все, что достанем, в Дерне, чтобы забить наш трюм монетами. Затем мы возвращаемся в Серос и выкупаем у Сейнта «Мэриголд».
– Если морские дьяволы не доберутся до нас первыми, – прошептал Остер, и улыбка на его лице стала шире.
Все они управляли кораблем более двух лет, но он никогда не принадлежал им. Он никогда бы им не стал, если бы Сейнт высказался по этому поводу. Он сделал Уэста своим должником, потому что знал, что тот не сможет погасить свой долг. У Сейнта не было причин думать, что он когда-либо действительно сможет лишиться своего теневого корабля.
– Нам лучше убраться отсюда, пока весь этот чертов город не начал задаваться вопросом, что мы задумали, – Падж направился к двери, и Остер последовал за ним.
– Одна треть, – сказал Уэст, все еще глядя на карту, когда дверь закрылась.
– Хорошо. Одну треть в бухгалтерские книги «Мэриголд», а остальное…
– Нет, – оборвал он Хэмиша. – Она заберет одну треть.
Хэмиш кивнул.
– Но почему? – спросила я. Если я забирала себе треть всех сокровищ, то это означало, что после заполнения бухгалтерских книг команде придется делить между собой тоже одну треть. Это было нечестно.
– Когда мы заключали сделку, ты не сказала, что это твое наследство, – ответил Уэст.
– Ты и не спрашивал. Он мой, поэтому я распоряжаюсь им, как захочу.
– Ты не обязана делить все поровну, – сказал Хэмиш.
– Нет, обязана.
Уэст глубоко вздохнул.
– Возможно, у тебя больше никогда не будет подобного шанса, Фейбл.
– Я знаю. Вот почему не собираюсь упускать его, – я надеялась, что Уэст понял, что я пыталась сказать ему без слов. Что бы я ни говорила, я была перед ним в долгу. И мне хотелось отплатить ему в десятикратном размере. – Две трети в бухгалтерские книги «Мэриголд», а остальное мы разделим между собой. Поровну.
Она изгнанная морем. Она позабыла свое прошлое. А ее тело покрыто татуировками. Това не помнит своего детства. Ребенком ее нашел жрец на берегу фьорда. Но мистические чернильные символы на руках и груди определили будущее девушки. Това – предсказательница из таинственного клана, затерявшегося среди туманных гор. Она может предвидеть смерть и битвы, а люди ее боятся и ненавидят. Читая руны, Това узнает, что клану, который стал ее семьей, суждено пасть в сражении. Предсказательница намерена во что бы то ни стало остановить кровопролитие, но злоба ослепила воинов.
Корабль «Мэриголд» отправился в свободное плавание по волнам, а Фейбл и команде выпал шанс начать все сначала. Но море хранит страшные тайны, а Фейбл оказывается пешкой в опасной игре. Девушка становится пленницей Золы – заклятого врага своего отца на корабле «Луна». Чтобы вернуться домой, ныряльщица должна поднять с морского дна множество драгоценных камней. Команда держит путь по направлению к Бастиану – великому городу в Безымянном море. Именно там девушка узнает о редчайшем камне, который видели всего один раз, – полуночнике.
«Честь превыше всего…» Слова, которые стали путеводными в жизни Элин. Потеряв в бою семью, юная воительница поклялась до последнего вздоха защищать родной клан. Но не ведающие жалости боги распорядились иначе: девушка стала рабыней своих давних врагов, каждый шрам на теле которых оставлен ее рукой. Когда в горах Элин встречается с кровожадными кочевниками, то понимает, что должна во что бы то ни стало вернуться домой и защитить соплеменников. Элин придется открыть свое сердце врагу, отказавшись от всего, что ей было дорого, разорвать многовековую вражду… и выжить любой ценой. Роман «Небеса в бездне» в рекордно короткие сроки стал бестселлером New York Times и набрал более 10 000 положительных оценок на Goodreads.com.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.