Февраль - кривые дороги - [49]
— Настенька! — секретарь тихо коснулась ее плеча. Девушка повернула голову, и глаза их встретились. Надменное отчуждение выразил Настин взгляд. Даша удивилась: чем она обидела ее?
— Настя, я теряюсь, я не знаю, как истолковать твое молчание? — тихо проговорила Даша, вторично обращаясь к ней.
— А ты не теряйся, — уныло вымолвила Настя. — Или верь, или не верь мне. Куда как проще!
«Хорошо, придется съездить к ней на дом и встретиться с сестрой», — быстро решила про себя Даша, а вслух сказала:
— Иди, занимайся физкультурой, у тебя еще есть время, — но едва она произнесла это, как сразу поняла, что сказала не то: до физкультуры ли сейчас Насте!
— Ну-у-у дела... — глядя на закрывшуюся за Воронцовой дверь, протянула Даша, стоя за столом и запуская руку в свои каштановые кудри.
«Но в обиду я ее не дам, ни при каких, пусть самых противоречивых, обстоятельствах!»
Даша застала Марию дома, и обе с первых же слов стали чувствовать себя так, точно были век знакомы.
У секретаря ячейки отлегло от сердца: сестра-комсомолка с самого детства оказывала влияние на Настю, а в последний год сестры постоянно жили вместе.
Даша наметила план действий: хочешь не хочешь, придется вызывать в партячейку автора анонимки, Марию, Настю. Ну, поволнуется немного девушка, и тем все кончится!
Мария, как и младшая сестра, с первого взгляда узнала почерк Антонины, а в доказательство показала Настин альбом, где рукой соседки был нацарапан стишок на память:
— А не завернуть ли мне на минутку к этой самой Антонине, полюбопытствовать, как живет она? — проговорила Даша.
— Сходите. Только дома ее сейчас нет, одна тетка. Но будет полезно поговорить с ней, — посоветовала Мария, прощаясь с Дашей.
Марии пора было отправляться на работу во вторую смену и нужно было обязательно написать Насте несколько успокоительных слов.
«Ох, и злая же душонка оказалась у самохинской дочки», — возмущалась Мария, с трудом отгоняя горькие раздумья о втором замужестве матери.
Но теперь, конечно, уже ничего не исправить, ничего не вернуть. Да и, рассуждая по совести, та первая половина жизни, что мама прожила с их отцом, разве не искупала вторую? «Ну вот, я загнана в тупик», — обреченно думала Настя, выходя из ячейки. Горькое, злое отчаяние поднималось в ее душе, просило выхода. Пусть делают с нею, что хотят, пусть! Никому и ничего она не станет объяснять и оправдываться. При вступлении в комсомол она написала в анкете правду про отца-комиссара. Что же касается отчима, то он всегда был ей чужим человеком.
Коридоры учебного комбината пустовали, шли уроки, и Настя в полном одиночестве взяла пальто в раздевалке.
— Да ты уж не заболела ли, фабзайчонок? — заботливо спросила Настю гардеробщица.
— Нет, не заболела, — монотонно промолвила девушка.
Настя знала, что ее вот такой своевольный уход с занятий может быть причислен к прогулу. Но теперь уже все равно, все нипочем!
На улице февральский день с голубыми сугробами снега на изрытой строителями земле закружился, засвистел вокруг Насти порывистым ветром. Ему было здесь где разгуляться. За воздвигнутыми корпусами простиралось поле, и лишь совсем вдалеке смутно темнели очертания автомобильного завода. Конец города, конечная остановка трамвайной линии.
И неужели конец всему для нее — Насти? Взять вот и пойти как есть, в низеньких ботиках, в снежную глубину, не останавливаясь, без оглядки, пока хватит сил. А там зайдет солнце, ударит мороз, залубенеют ледяной коркой промоченные ноги. Она ткнется где-нибудь в сугроб, станет коченеть и... ничего не будет: ни письма Антонины, ни унизительного объяснения по его поводу, ни Федора. Совсем ничего. Утром следующего дня ее отыщут и станут все валить на непутевый месяц февраль — кривые дороги. Сбилась, дескать, девушка с пути и ни за что пропала... Ох, уж эти кривые дороги!
Пора было возвращаться, но Настя все стояла, будто пригвожденная к месту, совсем уже некстати припомнив, что где-то здесь рядом они катались с Федором Коптевым на лыжах... Три месяца назад, целая вечность!
Машинально повернув влево, Настя вышла к мосту окружной железной дороги. Ноги у нее были по колено мокрые, лицо исхлестано ветром.
Не отдавая себе ясного отчета зачем, скорее, интуитивно: уйти, спрятаться от ледяного, пронизывающего февральского ветра, — Настя стала спускаться вниз. Но под мостом ветер, запутываясь в железных стропилах, гудел до того свирепо, что Насте сделалось страшно, она остановилась, с удивлением оглядываясь вокруг: вон, оказывается, куда ее занесло от горя!
И в ту же минуту из-под моста, шипя паром, медленно выкатился маневренный паровозик, таща за собой состав.
Когда паровозик сравнялся с нею, из проема окна высунулся напуганный машинист и зло погрозил ей увесистым черным кулаком. Девушка оторопело попятилась назад, села в снег. Вот до чего дошло — стыд-то какой! Настя понимала, что мог подумать о ней машинист.
Обратно к трамвайной остановке Настя бежала с желанием скорее согреться, скорее попасть домой и заглянуть в глаза Антонине. Теперь она не боится никаких встреч: ни с ней, ни с Федором, а можно сразу с обоими вместе — ведь семейка!
Повесть В. Щербаковой «Девушки»— глубоко правдивая книга о жизни комсомольской организации на заводе.В центре внимания писательницы образ главной героини Вари Ждановой, молодой работницы, решившей стать инженером. Эго цельная благородная натура, умеющая организовать и сплотить вокруг себя девушек.Все основные действующие лица повести молодые работницы и рабочие. О их жизни, любви, о их стремлениях рассказывает автор увлекательно и романтично.
Роман московской писательницы Веры Щербаковой состоит из двух частей. Первая его половина посвящена суровому военному времени. В центре повествования — трудная повседневная жизнь советских людей в тылу, все отдавших для фронта, терпевших нужду и лишения, но с необыкновенной ясностью веривших в Победу. Прослеживая судьбы своих героев, рабочих одного из крупных заводов столицы, автор пытается ответить на вопрос, что позволило им стать такими несгибаемыми в годы суровых испытаний. Во второй части романа герои его предстают перед нами интеллектуально выросшими, отчетливо понимающими, как надо беречь мир, завоеванный в годы войны.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.