Февраль - кривые дороги - [48]
Первым взял слово заместитель редактора журнала, он же и руководитель литературного объединения.
— Мое впечатление от рассказа Воронцовой хорошее. По стилю, конечно, следует пройтись основательно, а в целом взволнованно и искренне. И хорошо, что автор написал рассказ на знакомом материале, что близко ей по духу. В центре дала рабочую девушку с радостным восприятием жизни. Молчала, молчала наша Настя и выдала на-гора: прямо бери и печатай в журнале! И напечатаем.
Настя держала в руках карандаш над чистым листом бумаги, но записывать похвалу было неудобно.
Вот, стало быть, чем кончились творческие муки! Впервые ее рассказ будет напечатан в журнале с огромным тиражом, а до этого она даст его заводской газете. Пусть прочитает Федор Коптев и задумается. Он должен понять и другое, раз она могла написать об этом, значит, уже отболело...
Для Федора Коптева рассказ Насти не был неожиданностью. Литкружковцы говорили о нем, как о большой удаче, но Федор к отзывам ребят относился сдержанно: преувеличивают, должно быть, по своему неравнодушию к автору!
Читая рассказ Воронцовой в многотиражке, Федор ясно видел его недостатки и в ломающемся сюжете, и в беглой обрисовке героев. Рассказ на уровне ученического, однако литкружковцы правы: чем дальше Коптев читал рассказ, тем труднее было ему унять в себе всевозрастающее волнение от удивительной искренности, с которой Настя сумела поведать о своей первой любви.
И сколько горечи, грустной иронии к тому, кто отверг ее, и к той — сопернице. Нет, не завидует автор их счастью, да и будет ли оно? Уж не пророчество ли это какое. Ах, Настя, Настя!
Федор мысленно давал себе слово ничем не выдавать своего волнения в бригаде, ни тем более дома. Рассказ прочитают и забудут, как со временем забудет и он, или, во всяком случае, острота восприятия притупится. Да и рассказ не очерк, в нем правда перемешана с вымыслом.
День на работе у Федора закончился благополучно, ребята при нем словно языки прикусили, хоть рассказ прочитали все, и все, надо полагать, догадались, кого он ближе всех касается. Деликатные!
Дома Антонина пытливо заглянула мужу в глаза и как будто собиралась спросить: «У тебя ничего не случилось?» Заговорить самой о Настином рассказе отваги не хватало, да и побаивалась она поднимать литературную тему.
Зато тетку распирало: прочитав в заводской газете, в каких нелестных красках выставлена ее Тонечка, она пришла в негодование и собиралась сама отправиться к Насте «принимать меры».
— Что ты, тетя Даша, какие меры, это же рассказ! — сердито одернула ее Тоня. — Там и внешность не моя и имя другое...
Федора стала мучить бессонница. Промаявшись всю ночь, он едва засыпал под утро, а днем малейший пустяк мог вывести его из равновесия.
Не с кем было поговорить, отвести душу. Стоило Федору остаться одному, он хватался за карандаш и строчил, строчил в своей записной книжке. Потом все листы со словами раскаяния, запоздавшей влюбленностью в Настю вырывал до самой корки. Не хватало еще, чтобы их прочитала Антонина.
Г Л А В А XXIV
Это было похоже на удар в спину: анонимка с изложением биографии Анастасии Воронцовой: отчим — торговец, мать — лишенная избирательного права, а их дочка пристает к женатому мужчине.
«Кого же вы приняли, товарищи комсомольцы, в свои ряды? Человека, чудовищно солгавшего вам? Приприте ее фактами, а всего лучше справьтесь в комсомольской ячейке городка, где Воронцовой показали от ворот поворот.
Если не примете никаких мер по отношению к А. Воронцовой, то я не побоюсь назвать свое имя, потому что ручаюсь за правду вышеизложенного».
Запечатанный конверт с анонимкой был обнаружен секретарем партийной ячейки учебного комбината у себя в кабинете на столе.
Он прочитал. Поморщился и вызвал Дашу Зернову.
— Кто такая Воронцова? Если не ошибаюсь, она член литкружка, печатается в многотиражке... Так, так, она! А вот про нее пишут нехорошие вещи. Разберитесь, пожалуйста, только без шумихи.
«Не верю, не может быть. Правдивые глаза Насти и ложь. Почерк скорее всего женский, — недоумевая, раздумывала Даша. — Будь моя воля — я бы ни за что не стала копаться в этой грязи. Я уверена в одном: Настя Воронцова настоящий, высокой пробы человек!»
Даша справилась по расписанию, в какой аудитории занимается Настя. Потом поднялась на второй этаж. Она не видела иных путей, кроме прямого, доверительного разговора, впрочем, и такой разговор представлялся ей омерзительным допросом.
Высокая, длинноногая Настя стремительно бежала по коридору навстречу Даше, торопилась в гимнастический зал на урок физкультуры.
Они сегодня уже здоровались, и Настя ограничилась тем, что махнула ей рукой, но Даша остановила ее.
В ячейке секретарь вытащила из ящика стола анонимку и положила перед Настей.
— Узнаешь почерк? — спросила она на всякий случай.
Настя взглянула на листок и сразу изменилась в лице.
— Узнаю, — глухо ответила она.
Даша меньше всего ожидала услыхать от нее такое признание. Это была находка, удача, и могла сразу все объяснить. Она радостно заволновалась, уже почти уверенная, что Настю оклеветали по низким личным мотивам. Но стоило ей пристально посмотреть на девушку, как она приуныла. Нет, не все было столь просто!
Повесть В. Щербаковой «Девушки»— глубоко правдивая книга о жизни комсомольской организации на заводе.В центре внимания писательницы образ главной героини Вари Ждановой, молодой работницы, решившей стать инженером. Эго цельная благородная натура, умеющая организовать и сплотить вокруг себя девушек.Все основные действующие лица повести молодые работницы и рабочие. О их жизни, любви, о их стремлениях рассказывает автор увлекательно и романтично.
Роман московской писательницы Веры Щербаковой состоит из двух частей. Первая его половина посвящена суровому военному времени. В центре повествования — трудная повседневная жизнь советских людей в тылу, все отдавших для фронта, терпевших нужду и лишения, но с необыкновенной ясностью веривших в Победу. Прослеживая судьбы своих героев, рабочих одного из крупных заводов столицы, автор пытается ответить на вопрос, что позволило им стать такими несгибаемыми в годы суровых испытаний. Во второй части романа герои его предстают перед нами интеллектуально выросшими, отчетливо понимающими, как надо беречь мир, завоеванный в годы войны.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.