Февраль - кривые дороги - [20]

Ошибки в орфографии, ошибки в знаках препинания — лопатой греби, постыдились бы посягать на литературный Парнас, пока не овладеют элементарной грамотностью!

— Недурно, с перчиком получается! — прочитав Настину рецензию, благосклонно похвалила Ася и подсунула толстую тетрадь с поэмой уже другого сочинителя.

Настя невольно взвесила тетрадку на ладони. Увесистая, переписать набело чего стоит. Заглавие выведено красным карандашом: «Пионеры в лагерях».

В лагеря, в лагеря, в лагеря,

Бодро призыв звучит...

— начиналась поэма. Рука Насти невольно потянулась к карандашу, поставить на полях знак вопроса: чей призыв и где он звучит? Но воздержалась, сообразив, что поэму, вероятно, уже читала Ася, а вот не сделала никаких пометок.

К концу недели Настя сходила с третьего этажа редакции будто с небес: она только что по поручению литсотрудника говорила по телефону с настоящим прославленным поэтом, просила его дать стихи в газету.

Настя пробиралась в густой толпе мимо букинистических палаток, а в душе ее звучал голос поэта — веселый, напористый.

Дома Насте нужно было постирать и погладить к завтрашнему дню свое единственное, серенькое в полоску, выходное платье.

Сестра с зятем уже от слова до слова знали, что, волнуясь и благоговея, пролепетала Анастасия поэту в трубку и что тот ответил ей.

С каким беспощадным сожалением Настя бичевала себя сейчас за бесцельно проведенное время в Москве! Не приняли в техникум, а она раскисла, опустила руки, хотя давно и для всех стало прописной истиной, что жизнь — борьба. Да иначе, наверно, и неинтересно было бы жить!

На примере с Асей она поняла, что даже дружбу и ту приходится завоевывать, утверждая себя как равную с равными.

Растянутую поэму о лагерях они надумали сократить до небольшого стихотворения и в порядке соревнования оба варианта представить на суд литературному работнику.

Сотруднице газеты понравился вариант Насти, и она пообещала поместить стихотворение в ближайшем номере.

— Поздравляю тебя! — с любезной улыбкой проговорила Ася, но руки не подала.

Дружбы не получилось, это было ясно. Дни были густо насыщены событиями, скучать некогда, можно обойтись и без подруги. А с душевными излияниями всегда ждали Настю дома.

По заданию редакции вскоре предстояло отправиться к Надежде Константиновне Крупской в Наркомат просвещения, куда редактор газеты уже позвонил.

Цель посещения — просить подругу и соратника по революционной борьбе Владимира Ильича Ленина написать для пионерии книжку воспоминаний о нем.

От «Пионерской правды» до Наркомата несколько минут ходьбы. На улице дождь, ветер, но для москвичей все нипочем.

Сегодня она смотрела на знакомых старичков, как всегда рывшихся в старых книгах у букинистов, более чем равнодушно: как бы они разинули свои заросшие рты, если бы узнали, кого ей с минуты на минуту предстоит увидеть!

В маленькой приемной Крупской с одним окном секретарь приняла юных делегатов как явную помеху и сделала было попытку выпроводить ходоков, обещая самолично изложить их просьбу.

Но ребята держались стойко — быть около Надежды Константиновны и не повидаться с ней?!

Секретарь обреченно вздохнула, нехотя поднялась, направилась к высокой двустворчатой двери, обитой коричневой кожей, как поняли ребята, доложить о них.

В воображении Насти почему-то все время возникал знакомый по многочисленным портретам облик Ленина.

Скрипнула дверь, на пороге появилась седая полная женщина в сером шерстяном платье с отложным воротником и застежкой на груди. Слегка выпуклые голубоватые усталые глаза ее ласково-вопросительно остановились на ребятах.

Надежда Константиновна тихим хрипловатым голосом поздоровалась с пионерами и с задумчивой улыбкой выслушала их сбивчивую просьбу обязательно написать книжку о Владимире Ильиче.

— Хорошо, постараюсь, — отвечала она. — Но, ради бога, не теперь. Я очень занята, до отпуска ничего не смогу.

Секретарь заторопила: «Пора, пора!» — И, раскинув руки, двинулась на делегатов, тесня их к выходу.

Надежда Константиновна, кивнув на прощание, скрылась в кабинете.

В подъезде Наркомата ребята задержались, прежде чем разойтись в разные стороны. Все сияли от радости и возбуждения. Не каждому пионеру выпадет такое: увидеться и поговорить с Крупской! Дня через два они расскажут в «Пионерской правде» про это удивительное событие и поставят свои подписи.

И тут вдруг Настя, как бы рассуждая сама с собой вслух, не обращаясь ни к кому в отдельности, спросила, могут ли они употребить в заметке старозаветное выражение «ради бога», сорвавшееся с губ Надежды Константиновны, и как воспримут его воинственные читатели, воспитанные на антирелигиозной пропаганде? Ребята растерянно переглянулись.

Дома Миша, выслушав Настю, похохотал всласть над смущением молодых работников печати, в которое их повергло оброненное Надеждой Константиновной «ради бога».

— Петушки вы глупые!

Критическая струя, с некоторого времени быстро прогрессировавшая в его свояченице, неожиданно прорвалась наружу:

— Петушкам едва ли поручили бы во всесоюзной газете важное дело!

Наступила пауза. Миша помалкивал и улыбался.

— Так, так, что ж, некоторая доля самоуверенности не повредит человеку, — наконец вымолвил он.