Ферромант - [2]

Вдруг зеркальная гладь изошла волнами, точно лужа на ветру, и сквозь рябь проступил незнакомый, но явно женский силуэт. И не успел принц слова молвить, как с той стороны выстрелили тяжелые цепи с кандалами на концах и вцепились в лодыжки и запястья, словно железные пасти.

— Помогите! — заорал Амис во всю глотку, но его никто не слышал — рассерженный беседой брат дрался так, что искры летели, придворные ушли на площадь, служанка убежала на кухню, а остальные не слышали ничего, кроме лязга сбруи, боя барабанов и рева труб.

Цепи потянули добычу к зеркалу, и как принц ни сопротивлялся, так и не сумел освободиться. Схватился за ножку стола — и тот опрокинулся. Вцепился в кровать, но лишь развернул ее боком. В отчаянии метнул в зеркало ночным горшком, но за миг до столкновения его ловко отбила третья цепь. И вот пятки коснулись ледяной глади, на мгновенье замерли и окунулись по щиколотки. Амису казалось, что его затаскивают в прорубь, и вскоре он погибнет страшной смертью. Свет померк, тепло опочивальни сменилось холодом подземелья, кандалы втянулись в отверстия в камнях и приковали пленника к сырой стене. Черное колдовство перенесло его в крохотную камеру темницы, и вскоре снаружи раздался такой грохот, словно десять кузнецов разом застучали молотами. Дверь распахнулась, и принц увидел девушку в сопровождении двух рослых плечистых воинов, закованных в вороненые латы с головы до ног. Стражники держали факелы, и яркий свет позволил разглядеть похитительницу во всех мелочах.

Ростом вровень, крутобокая, полногрудая, но поджарая, крепкая, не чета заплывшим жирком изнеженным придворным барышням. Одета в черное платье с разрезами едва ли не до пояса, полностью обнаженным животом и шелковыми лентами, закрывающими верх груди, но оставляющими открытым низ — эдакое декольте наоборот. Сходства с траурным облачением добавлял обруч с короткой непроницаемой вуалью в темных прямых волосах, обрамляющих узкое бледное личико со вздернутыми носом и ехидно скривившимися губами цвета переспелой вишни.

— Кто ты?! — рявкнул Амис и дернулся в кандалах. — Как посмела похитить принца! Отец тебя четвертует!

— Вот поэтому, — девушка шагнула ближе и провела пальцем по выпачканной в пыли сорочке, и юноша с ужасом заметил, что ногти у незнакомки из начищенного до блеска железа, — я тебя и похитила. И если король не отзовет рыцарей, то получит любимого сыночка по кусочкам. Уж поверь, мои рубаки знают свое дело.

В подтверждение слов бугаи с оглушительным лязгом вытащили из-за плеч двуглавые секиры и махнули в пальце от августейшего личика. Принц так перепугался за свою красоту, что отпрянул, как от огня и треснулся затылком в кладку, но боли не почувствовал. Его мелко трясло от постепенного осознания беды, в которой угораздило оказаться. Ведь все указывало на то, что перед ним — та самая Железная ведьма: жестокая, богопротивная и крайне опасная чародейка, захватившая небольшую, но богатую рудами область на севере Вальдрана.

— Поверь, я не хочу тебя калечить, — от ведьмы пахло мятой, луговыми травами и ржавчиной. — Но не я начала эту войну.

— Король не пойдет на поводу у чудовища! — крикнул осмелевший от отчаяния пленник. — Он пошлет сюда все свое войско и освободит меня. А тебя сожжет на костре, и камня на камне тут не оставит.

— Глупый маленький мышонок, — с усмешкой пропела ведьма. — Эльбер души в тебе не чает. И не только велит старшему возвращаться, но еще и сделает все, что я скажу, лишь бы любимца никто не обидел.

— Вранье!

— Проверим, — девушка обнажила небольшие зубки, из-за чего перламутровые клыки казались острыми и длинными, как у вампира. А может, она и была вампиром — слухи ходили самые разные, но хорошие среди них вряд ли бы нашлись. — Птички уже летят во дворец с важным донесением. И пока я жду ответ, побудешь моим гостем.

— Гостей на цепи не держат!

— Ох, прости.

Кандалы разжались, и юноша грохнулся на колени перед проклятой гадиной. А когда попытался встать, дуболомы направили на него топоры и сердито загудели.

— Как изменчива бывает жизнь, — мучительница хохотнула. — Сегодня пред тобой все ползают ниц, а завтра уже ты гнешь спину перед заклятым врагом.

— Да пошла ты! — Амис резко выпрямился, и цепи тут же обвили его за шею и прижали руки к бокам.

— Никто не смеет так говорить со мной, крысеныш, — прошипела ведьма, и из ее рта повеяло холодом, как из постоявшей на морозе бочки. — Проси прощения.

— Нет.

Повинуясь злой воле, цепи начали стягиваться, как диковинная заморская змея — питон. Принц любил выступления факиров и не раз видел, как громадный полоз удавливал коз, свиней и даже молодых бычков. И прекрасно понимал, что с ним сделают звенья в два пальца толщиной. И хоть ведьме невыгодно избавляться от заложника, она может устроить ему такие пытки, что королевские палачи расплачутся, и все же парню не хотелось так просто сдаваться, ведь перед ним стоял не только главный враг королевства, но и баба.

— Проси! — голос твари зазвенел булатной сталью. — На коленях!

— Я… встану на колени… — прохрипел Амис, борясь с наступающей тьмой, — только когда буду потчевать тебя в гузно.