Феромон - [4]

Офисное пространство, разделённое на кабинеты с огромными окнами от стены до стены и прозрачными дверями, насквозь пронизано синевой неба. Светом, воздухом, магией стекла и бетона, что царит в центре мегаполиса и завораживает видами с заоблачной высоты.

Тонкие каблуки гулко стучат по блестящему мрамору пола. Кабинет Йорна — следующий. И Йорн собственной персоной, запустив руку в ёжик светлых волос, с кем-то ругается по телефону.

В сердцах бросает трубку интеркома. И вдруг подскакивает и бежит мне навстречу.

— Эйв! Бельгийские вафли! — он распахивает дверь и устремляет взгляд голубых водянистых глаз поверх меня.

Мне хватает времени вспомнить, что «бельгийские вафли» у Моргана и вместо «здрасьте», и как «Слава Богу!», и заменяют все известные ругательства, а ещё сообразить, что происходит. Но единственное, что успеваю сделать — замереть каменным истуканом, когда со спины меня обгоняет Хант.

— Йорн, какого хрена?! — влетает в кабинет Эйвер. — Ты уже должен совать в нос этому ублюдочному Дайсону соглашение об адвокатской тайне или ДНК его паршивой собаки, нагадившей в соседском палисаднике.

И первый раз я полностью согласна с разъярённым Хантом и по поводу своего бывшего мужа, и по поводу его бультерьера.

— Я понятия не имею где его искать, Хант, — машет руками Йорн, словно стоит на краю небоскрёба и от этих лихорадочных движений зависит, полетит он вниз или удержится.

— Так уволь на хрен свою секретаршу, раз она не способна выяснить подобную мелочь, — заламывается складками на спине идеальный пиджак Эйвера, когда он широким жестом показывает в сторону секретарского бокса. — Или ты узнаешь это немедленно, Йорн, или я сделаю это сам и отправлю Клару на улицу без выходного пособия.

— Эйв, — сникает Морган. — Я всё выясню. А про собаку — это ты серьёзно? — вопрос камешком летит в спину уходящего Ханта.

— Да, твою мать, — оборачивается тот, уже открыв дверь. — Ты разве не в курсе, что теперь каждый владелец обязать предоставить ДНК питомца, а образцы найденных экскрементов позволяют выставить иск нерадивому хозяину, не убравшему за своей шавкой дерьмо?

Эта неожиданная информация и меня застигает врасплох. Вместо того чтобы потратить драгоценные секунды на бегство, мешкаю, и резкий, как скачок напряжения, Эйвер Хант врезается в меня на полном ходу.

Сколько усилий было приложено, чтобы всё забыть. И как же мало потребовалось, чтобы двенадцать лет жизни отмотало назад, и время жестоко вернуло меня в точку, с которой всё началось. Туда, где я нервно тереблю оборку платья, заглядываю в расширенные зрачки Эйви Ханта и надеюсь хотя бы на сочувствие.

Мне хватило доли секунды. И ещё половина ушла на то, чтобы окунуться с головой в жаркую, как полдень в пустыне, харизму Эйвера, заглотить густой запах его тела и получить шоковый разряд радиоактивного тестостерона, врезавшись в его накачанную грудь.

— Дьявол! — наклоняется он за выпавшей из моих рук сумкой, пока я прихожу в себя. Пока собираю себя по кусочкам. Заставляю вспомнить, что я давно не та глупая девочка, влюблённая в него до беспамятства. Я — умная, сильная, уверенная в себе женщина. Яркая. Стильная. Взрослая. Кажется, ничего не забыла?

— Простите! — он протягивает клатч. И ещё на один страшный миг мне кажется, что он меня узнал. Так тревожно сходятся на переносице его густые брови. Так внимательно буравит меня его грифельный, цвета пасмурных сумерек взгляд.

— Я сама виновата, замешкалась, — прижимаю к себе возвращённую собственность.

— Вы к Йорну? — его озабоченная сосредоточенность на моём лице не на шутку заставляет нервничать. А жест в сторону кабинета Моргана — даже испугаться разоблачения и временно отступить от своих планов.

— Нет, я…

— Заблудились? — уголок бледно-лиловых и коварных, как цветущий чертополох, губ дёргается в улыбку, когда я киваю.

«Вот гад! Да ни хрена он не вспомнил! — приходит запоздалое прозрение. — Он же просто меня клеит!»

— Немного, — делаю шаг назад. Но эта тактическая ошибка даёт ему возможность ещё и оценить меня с ног до головы.

— На собеседование? — его глаза бесстыже разглядывают детали моего делового костюма. Оценивают длину юбки, прикрывающей колени. Очерчивают плавный изгиб бёдер. Скользят по плоскости живота. Обнимают за талию и, огибая лацкан пиджака, останавливаются на вырезе. — Красивый кулон.

— Подарок мужа, — пресекаю его бесцеремонное заигрывание.

Он усмехается в ответ. Но Эйвер Хант не был бы Эйвером Хантом, если бы так просто принял поражение.

— А я бы посоветовал вам попытать счастья на эту должность, — произносит он громко, уже уходя.

И его расстёгнутый пиджак ложится мягкими складками между лопаток, когда он засовывает руки в карманы.

4. Эйвер

— Как её зовут?

— Простите, — непонимающе хлопает густо накрашенными ресницами офис-менеджер, чем страшно меня бесит. — Кого?

— Девушку, что стоит в коридоре позади меня. Рыжие волосы, метр семьдесят, туфли от Джимми Чу, — наконец, заставляю её оживиться.

— Анук? — устремляет она взгляд за спину. И я понимаю, что не ошибся: рыженькая всё ещё стоит там, где я её оставил.

— Это её имя?

— Это модель лодочек.

— Лейла, за что я вам деньги плачу? — будь моя воля я выжег бы взглядом на её незамутнённом разумом лбу слово «идиотка». — Как зовут девушку, что записалась на собеседование?