Фердинанд, или Новый Радищев - [5]

Совершив это чудовищное, ледянящее душу преступление, страшный пес выскочил из церкви и тут же, пробегая, ударом лапы убил приближавшегося к храму местного шерифа-участкового и со страшной силой мчащегося танка врезался в упомянутую каменную ограду. Тут-то она и рухнула наконец по всей своей длине, пережив все-таки миллениум. Затем призрак пронесся по шоссе. Одному из хрединцев, некогда служившему в молодости в Краснознаменной танковой Кантемировской дивизии КГБ, показалось[8], что по шоссе промчался его славный Т-70: земля дрожала и тряслась, галки с криками покидали свои гнезда на придорожных деревьях, собаки страшно выли, а кошки шипели и плевались. Но самое странное заключалось в том, что у всех жителей в домах не просто попадала из шкафов и с полок посуда, но из красных углов разом обвалились киоты с иконами, а на стенах за иконами проступили неведомые кровавые (наверняка рунические) письмена. Вряд ли такое случилось бы при внезапном проходе через деревню даже всей Кантемировской дивизии в полном штатном составе. Призрак же тем временем растворился или, как говорили очевидцы, «истаял» в полях. Тотчас после этого грянул гром, и начался страшный ливень, причем с неба на дорогу в обилии падали лягушки и мелкая рыбешка, чему есть вполне рационалистическое, банальное и не относящееся к рассказанной истории объяснение, базирующееся на данных о природе смерчей. Зато таковому природному катаклизму несказанно обрадовались напуганные прохождением псевдо-Кантемировской дивизии местные коты.

Конечно, последовало как официальное, так и народное разбирательство. Многие жители припоминали три любопытных факта, явно связанных между собой в свете страшного события. Во-первых, примерно в это время в окрестностях выгуливали пару огромных, поражающих своими размерами воображение, догов-далматинцев, которых привезли якобы из Торонто дачники соседней деревни.

Кстати, одна из дачниц оказалась подмененной. В начале 1990-х годов она эмигрировала в Канаду, основала там химическую фирму и стала миллионершей. Но вскоре, испытывая присущее эмигрантам чувство превосходства над теми, кто остался на «жалкой» родине (эмигранты нередко считают себя главнее оставшихся только потому, что они уехали), она начала зазывать к себе в гости родную сестру-близнеца, мыкавшую горе, как бы сказали коммунисты, «при ельцинском антинародном режиме». Вняв родственному зову, сестра приехала в гости в Канаду, но вскоре заболела так, что ее пришлось положить в клинику. Сестра-эмигрантка, предвидя неизбежные чудовищные расходы на лечение, дала сестре-россиянке свою карточку страхования — будто бы заболела она сама. Сестра же в клинике склеила ласты, и ее похоронили за счет страховой компании, которой вся эта мистификация обошлась в огромную сумму. Чтобы не попасть за подлог в тюрьму алькатрасовско-шоушенковского типа и не разориться, незадачливой даме пришлось задним числом передать дела своей химической фирмы мужу и по истечении визы ее покойной сестры выехать на ПМЖ в Россию. С тех пор она тщетно шлет приглашения мужу, чтобы он приехал и женился на ней вторично. Однако «вдовец», не будь дурак, не едет, отговариваясь занятостью делами фирмы, которую он законно получил по завещанию своей покойной супруги.

Во-вторых, незадолго до этого происшествия по телевидению показали знаменитый фильм режиссера Масленникова «Собака Баскервилей». Наконец, в-третьих, как раз в эти дни местная газета напечатала наводящую на размышления заметку: «НЕ ШУМИ — ЗАСВЕТИШЬСЯ!» В ней сказано, что в Канаде, в Торонто, университетскими учеными изобретен фосфоресцирующий крем, которым администрация канадских тюрем «будет помечать неблагонадежных бунтарей; в ходе экспериментов выяснилось, что стереть его практически невозможно без специального нейтрализирующего вещества. Какого именно вещества — секрет для заключенных. Помеченные светящимися метками, они теряют шансы внезапно напасть в темноте на надзирателей». Попытки хрединских Шерлоков Холмсов обратить внимание порховских следователей на странное совпадение приведенных выше фактов и возможность масштабной мистификации и злодейских происков империалистических разведок с целью дестабилизировать ситуацию в районе не увенчались успехом. Дело об убиении старушек с Лесбоса и участкового из Хредино прикрыли, и никакого дедуктивного метода при расследовании этой истории не применялось. А зря: известно, что рассказы Конан Дойла входят в программу обучения курсантов Скотленд-Ярда. Отточенное владение методом дедукции действительно помогает англичанам раскрывать преступления…

Глава 4. Залазы

Место встречи Пушкина и Кюхельберкера. Эта известная по учебникам история произошла в 1826 году, когда едущий в Михайловское через Порхов А. С. Пушкин неожиданно встретил на станции Залазы своего лицейского друга Вильгельма Кюхельбекера. Оказалось, что славного революционера, а теперь и арестанта жандармы влекли в Динабургскую крепость. Помнится, именно это событие отображено на картинке в учебнике русской литературы для девятого класса. Словом, встретились друзья случайно, обнялись, всплакнули. Пушкин даже поссорился с главным жандармом Жихаревым, который пытался растащить друзей. Поэт кричал жандарму, что он-де государя знает (истинная правда!) и что сам в крепости сидел (а тут уж, простите, поэтическое преувеличение!). Об этой знаменитой встрече жандарм написал рапорт, где изложил как суть происшедшего, так и художества «известного Пушкина, который стихи сочиняет». Сам Пушкин внес эту историю в автобиографические заметки, а Кюхельбекер позже в письме к Пушкину из Сибири тепло вспоминал об их встрече.