Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти? - [7]

В 1984 г. была издана документальная повесть Г. О. Осипова «Пароль — «Наступает осень…»».[33] Автор, историк-краевед и журналист, на протяжении четверти века по крупицам собирал факты о деятельности подпольщиков в Комаричах. За годы работы Осипову удалось накопить немало информации. Во-первых, исследователь проинтервьюировал бывших партизан и подпольщиков, вел с ними активную переписку; во-вторых, историк работал в областном архиве, документы из которого помогли ему реконструировать ряд событий и представить любопытную картину подпольной борьбы. И в-третьих, Осипов немало внимания уделил Локотской автономии, Воскобойнику и Каминскому, а также милицейским формированиям, находившимся на службе в Комаричах.

Центральной фигурой повести является руководитель подпольной группы П. Г. Незымаев. Осипов подробно останавливается на том, как он возглавил комаричскую организацию, кто в нее входил, как действовали подпольщики против немцев и каминцев. Автор раскрывает перед читателями детали подготовки операций, указывает на роль НКВД в их осуществлении, приводит немало нюансов, имевших отношение к функционированию Локотской администрации, ее судебных и хозяйственных органов, к боевой деятельности бригады РОНА, взаимодействию коллаборационистов с немецкими спецслужбами.

Однако, несмотря на большую работу, проделанную исследователем, и многие интересные факты, обнаруженные им, Осипову не удалось избавиться от штампов и мифов, заимствованных из ряда партизанских мемуаров. Автор пытался придерживаться исторической хронологии, особенно в описании деятельности администрации Каминского, но, сосредоточившись в основном на партизанских документах и воспоминаниях, допустил ряд ошибок, искажающих действительный ход событий.

В 1985 г. было опубликовано третье издание мемуаров П. Л. Лебедева «Мы — алексеевцы».[34] В годы войны автор был разведчиком в партизанской бригаде Алексея Данукалова, выполнял задания по сбору сведений о немецких гарнизонах, в которых происходила концентрация сил перед антипартизанскими операциями. Одно их таких заданий заключалось в том, чтобы узнать численность и вооружение каминцев, прибывших в населенный пункт Оболь Сенненского района Витебской области. В книге Лебедева описываются боевые действия партизан против 4-го батальона 2-го полка РОНА, произошедшие 25 августа 1943 г. Как следует из повествования, 4-й батальон, включая командира, был уничтожен в ходе боя. Тем не менее при сопоставлении разных данных информация Лебедева не подтверждается. В бою с «алексеевцами» была разгромлена одна рота каминцев. Не был убит и командир части — Голяков (у Лебедева — Гляков).

Воспоминания Лебедева, таким образом, несут в себе искаженную информацию, почерпнутую из донесения А. Ф. Данукалова в БШПД.[35] Вместе с тем в мемуарах бывшего партизана приведены факты о передислокации РОНА в Белоруссию летом 1943 г., об ожесточенной борьбе подчиненных Каминского с белорусскими «народными мстителями».

Значительный массив партизанской литературы, в которой встречаются эпизоды, связанные с деятельностью Локотской автономии и бригады РОНА, позволяет сделать вывод, что администрация Каминского и вооруженные формирования, созданные при его непосредственном участии, оказались весьма эффективными военно-политическими и хозяйственными институтами. Конечно, в советское время об этом невозможно было писать открыто, но, в любом случае, партизанские воспоминания были первыми источниками по локотской проблеме в СССР. Пять Героев Советского Союза (А. Н. Сабуров, Д. В. Емлютин, В. Е. Лобанок, Р. Н. Мачульский, И. Ф. Титков) рассказывают о борьбе против Каминского. Уже один этот факт говорит о многом.

Как ни странно, вопросы Локотской автономии и служебнобоевой деятельности РОНА очень неохотно освещались представителями «второй волны» эмиграции (в то же время власовское движение авторами-эмигрантами описано довольно подробно). Вероятно, это объясняется нежеланием большинства бывших каминцев афишировать свою службу в соединении, пользующемся в Русском Зарубежье не самой лучшей репутацией.

Следует вспомнить, что дискредитация Каминского и его вооруженных формирований фактически началась еще во время войны. Так, некоторые нацисты попытались списать эксцессы, происходившие в ходе подавления Варшавского восстания, чуть ли не исключительно на каминцев. Политики из власовского окружения (прежде всего, из числа членов Национально-трудового союза, НТС), в свою очередь, были крайне недовольны тем, что Каминский пытался вести свою игру и отказался признать Власова в качестве «вождя Русского освободительного движения». Поэтому даже после смерти командира 29-й дивизии СС отношение к его подчиненным было, как правило, резко негативным. Этот тренд обрел новую силу в послевоенные годы.

Эмигрантские авторы, дерзнувшие апологетически (или даже просто объективно) подойти к истории формирования Каминского, подвергались со стороны НТС едким нападкам. Неудивительно поэтому, что многие предпочли молчать, а если и делились воспоминаниями, то на условиях анонимности.

Последнее относится, в частности, к респондентам так называемого «Гарвардского проекта опроса беженцев» (Harvard Interview Project), созданного фактически в интересах американских разведывательных служб. В рамках проекта, в течение нескольких послевоенных лет, по всему свободному миру были проведены массовые опросы эмигрантов, репатриантов и перемещенных лиц из СССР и стран Восточной Европы. Интервью проводили опытные американские исследователи, в числе которых был и историк Александр Даллин, впоследствии положивший проведенные им интервью в основу своих научных работ, посвященных коллаборационизму на оккупированных территориях СССР.