Феникс - [28]

— Это с западных территорий, что ли?

— Нет. Из-за старой границы призваны.

— Хоть так.

— По уму, мне тебя в тыл отправить нужно, только вот какая загвоздка, батальон неполного состава, находится на танкоопасном направлении, как и говорил, в боях еще не был. Сменили ночью часть, так их не потрепали, можно сказать почти уничтожили всех. Боюсь, попрет немец, мои побегут, ну и… с боеприпасами туго, а у тебя бойцы все как на подбор. Понимаешь, к чему это я клоню?

— Понятливый. А может, мы враги?

— Не блажи. Время не то, да и выхода у меня нет, а права какие-никакие имеются. — Из планшетки достал бумагу, сунул в руку Каретникову, осветив текст фонариком. — Читай.

Бумажка с печатью и подписями.

— «Во исполнение решения Совнаркома Союза ССР от 24 июня 1941 года в целях своевременного противостояния гитлеровцам и успешной ликвидации диверсантов, шпионов, забрасываемых на парашютах или вторым способом в прифронтовой тыл Юго-Западного фронта, по Житомирской области создать 35 истребительных батальонов войск НКВД численностью более семи тысяч бойцов и более 20 отрядов из студентов, преподавателей Осовиахима.

Истребительные батальоны к моменту занятия территории районов области противником передать в полное оперативное подчинение войск РККА — всего 20 истребительных батальонов численностью четыре тысячи бойцов…»

Прервал:

— Вот, читай… тебя касается.

— «Командиру второго Житомирского истреббатальона предписывается…»

— Нет, вот…

— Ага. «…имеет право в случае необходимости привлечь к выполнению боевой задачи любые подразделения Красной Армии, выходящие из окружения…»

— Понял?

Вернул приказ владельцу. Уже понял, что запрягут по полной, не отвертеться. Что ж, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

— Только и у меня условия будут.

— Давай. — Чувствовалось, обрадовался комбат.

— Моих по подразделениям не распределять, а оставить в моем подчинении. Участок нарежешь, и саперы потребуются.

— Так как же…

— Силы распылишь, а толку особого не будет. Бойцы сработались. Каждый свой маневр усвоил.

— Все?

— У тебя батальон отдельный?

— Да.

— Тогда нас всех документально через свою «канцелярию» проведи, чтоб люди бесхозными не были.

— Сколько вас прорвалось?

— Сейчас и узнаем. — Обернулся, позвал: — Папандопуло?

— Я, тащ лейтенант!

— Командиры взводов доложились?

— Так точно.

— Ну и…

— Девяносто семь человек вышло. Легкораненых — двадцать два, тяжелые и погибшие там остались. — Махнул в сторону бруствера.

— Понятно. Беги, взводных или тех, кто за них остался, ко мне.

— Есть!

Повернулся к комбату.

— Решил?

— Да. Доукомплектую до полной роты. Прикроешь магистраль. За тобой батарея сорокопяток окопалась.

— Это, «прощай, Родина», что ли?

— Нормальные пушки. Других все равно нет. Да и саперов тоже нет. Их в этом батальоне сроду не было.

Ушлый комбат отвел участок ответственности влившейся в батальон роте непосредственно на самой дорожной магистрали. Каретников сразу понял, что здесь они могут костьми лечь, и это еще не самое плохое, что их может ожидать. Вполне возможно, снова придется в окружении побывать. Пробежался по расположению, определил места огневых точек, напряг командиров на предмет дооборудования оборонительных укрытий, а сам до рассвета успел смотать к артиллеристам. Линий связи и в помине не было. После всех умозаключений от увиденного окончательно убедился, что вся оборона, и не только на участке батальона, но и соседних частей, — это всего лишь очередной рубеж заслона, для кратковременного удержания противника, возможности выиграть время, чтоб перегруппировать основные силы армейских корпусов. Короче, они смертники! За себя как-то не переживал, давно с мыслью сроднился, что под этим небом он не вечен, вот только людей, с кем хлеб в походе делил, жалко было. Война, будь она неладна!

Рассвело. День обещал быть ясным. Скорей всего, для очистки совести, прихватив с собой Серегу Голубева, по местным реалиям лейтенанта Иловайского, прошелся по окопам. Утомленный народ, привычный к ухваткам командира, работу по благоустройству закончил и сейчас, урвав толику времени, отсыпался прямо «на рабочем месте». Пусть отдыхают, кто знает что будет.

Теперь можно более детально в бинокль осмотреть позиции врага. Серьезно ребята настроены. Скорей всего, после завтрака за них и примутся. Передал бинокль заместителю, а когда тот закончил осмотр, спросил:

— Что скажешь?

— Без спецбоеприпасов танки можем и не удержать, — ответил лейтенант прямолинейно.

Хмыкнул.

— А удержать нужно. Сколько наш Страдивари снайперов подобрал?

— Снайперов, это громко сказано. Отобрал десяток хорошо стреляющих бойцов. Только при переходе трое на нейтралке остались.

— Великолепная семерка, значит. Распорядись, пусть оборудуют лежки по обеим сторонам дороги, между окопами и артиллерией. Их задача — отстрел живой силы еще на дальнем от наших позиций расстоянии. Я пока на правый фланг схожу.

Данилова, которого определил замкомвзводом к младшему лейтенанту Кожухарю, заметил сразу, как только завернул за изгиб траншеи. Всем хорош сержант, да только не пехотинец. Поэтому присмотреть за личным составом мог, справиться с ним тоже без проблем выходило, а вот воевать, в землю по гланды закопаться, этому, как и многим, учиться придется, если, конечно, этот день переживут.