Феи Гант-Дорвенского леса - [46]

Пикси замер. Его ножки, торчащие кверху, казались одеревеневшими, и Тилли едва смогла удержать себя от соблазна схватиться за них и вытащить негодяя наружу. Но, даже если бы она решила это сделать, всё равно бы не успела, так как маленький проходимец целиком нырнул вглубь корзины и там спрятался.

— А ну вылезай! — прикрикнула Тилли. — Вылезай, паршивец, а не то сама туда залезу!

— Тилли, не надо, — тихо остановила её Кейтилин. — Смотри, ему же стыдно.

И, в самом деле, пикси вновь заплакал горькими слезами. Корзина слегка тряслась, а весь лес, казалось, заполонили тоненькие, почти визгливые стенания раненой феи.

— Ай-ай-ай, несчастный! Ай-ай-ай, бедный, бедный, дурацкий Имбирь! Позор тебе на твою глупую башку, несчастный! Ты хотел обмануть этих славных девочек, а сам попался на такой ерунде! Ай-ай-ай, даже не знаю, простите ли вы меня…

— Да заткнись ты, весь лес перебудишь, — с отвращением протянула Тилли. Ей нисколько не было жалко этого наглеца. — Вылезай давай, не будем мы тебя бить.

Внезапно Кейтилин схватила Тилли за одежду и шумно вдохнула. Девочка недоуменно обернулась, но в то же мгновение испугалась ничуть не меньше своей подруги: все камни, всю полянку, все ветви деревьев вокруг заполонили вооруженные пикси, которые с нескрываемой сердитостью смотрели на девочек.

Глава 12

Кейтилин тихонько охнула, а Тилли нервно и прерывисто выдохнула, в бессилии сжимая кулаки. Пикси продолжали прибывать, и, хотя они пока не рисковали нападать первыми, настроены они были явно не дружелюбно. Несколько фей залезли в корзину и достали оттуда испуганно пищащего Имбиря. Он посмотрел на девочек, и его взгляд был исполнен страха и надежды на спасение. Тилли подумала о том, что, наверное, сейчас пикси попытаются завершить начатое, и, скорее всего, они просто убьют этого несчастного. А уж что будет с ними — и подумать-то страшно…

Но, глядя на то, как пикси неуверенно окружают их, Тилли немного успокоилась: конечно, будь она одна, на неё бы тотчас же накинулась толпа разозленных фей и затыкала до смерти своими крошечными деревянными копьями. Но вместе с ней была Кейтилин: как и любые феи, пикси очень любят златоволосых, и потому стараются не причинять им вреда. Хотя девочки по-прежнему находятся в опасности, но у них хотя бы есть шанс…

И им непременно нужно было воспользоваться.

— Как вы посмели, — заговорил писклявым голоском один из пикси; он выкатился вперёд своих товарищей, и его глаза-бусинки гневно смотрели на девочек. — Как вы посмели, негодные твари, помешать заслуженной каре этого прохвоста, этого негодяя, это хитрого и гнилого выродка! Да не будь я Амомум, если это злодеяние останется безнаказанным, вы, проклятые девчонки!

Кейтилин выглядела очень испуганной и, казалось, вот-вот лишится чувств, но Тилли не испугалась гневных криков пикси. Как ни странно, в этот момент она чувствовала себя абсолютно спокойной и невозмутимой. Тому была причина — ведь Тилли знала, что пикси, как и животные, которыми они повелевают, легко чувствуют страх, а потому вести себя с ними следует уверенно, как бы громко они ни кричали.

Девочка посмотрела прямо в глаза сердитого пикси (круглого, пузатого, похожего на объевшуюся полевую мышь) и негромко произнесла:

— Простите нас, о добрые, храбрые пикси! Моя подруга не знала о ваших обычаях и потому так грубо вмешалась в казнь. Просто мы заблудились, и потому были очень рады встретить такой славный и замечательный народ! Конечно, мы не хотели причинить вам зла: не сердитесь на Кейтилин, ведь бедняжка едва не спятила от радости и потому так глупо поступила. Чтоб мне провалиться на этом месте, если я неправа!

Феи начали переглядываться между собой, и Тилли почувствовала себя немного увереннее. Если верить сказкам, обычно феи не дают возможности бедным путникам как-то извиниться перед ними, а сразу же проклинают и его, и весь его род, если уж не делают чего похуже. Это невероятная удача, что пикси решили её выслушать: может быть, они даже отпустят их…

Хотя навряд ли. Даже в этот момент Тилли мысленно готовилась к худшему. Конечно, пикси не красные шапки и не спригганы: они не настолько обидчивы и кровожадны, но кто же знает, что они решатся сделать: всё-таки Кейтилин жестоко их рассердила своим нападением…

Неожиданно раздался громкий и пронзительный возглас:

— Не верь ей, Амомум! Эта девка — глазач!

И к пузатому пикси быстро подбежал ещё один, расталкивая локотками толпу. У него был бегающие желтые глаза, острые мохнатые ушки, пушистый беличий хвост и короткие лапки, которые он постоянно потирал. Пикси быстро взглянул на Тилли и заговорил:

— Отпустишь её, Амомум, всю жизнь потом будешь жалеть! Недавно она прогнала Огонька с его братьями, когда они пошли за ребёнком. Теперь она мстит всем феям; например, Амомум, она изранила берёзу Гилли Ду, и тот, бедняга, плакал на весь лес! А Томас-Рифмач и его братья? Это ведь она убила Запевалу!

— Неправда! — крикнула Тилли; некоторые из стражников уронили оружие и, скрутившись от боли, схватились за уши. — Ты всё врешь, никого я не убивала!

Но её никто не стал слушать. После слов проклятого беличьего пикси все посмотрели в сторону Имбиря, и тот тихонечко икнул и обмяк, повиснув между своими стражниками. Те грубо подняли его за шкирку, и один так сильно рассердился, что вырвал целый клок шерсти со спины своего пленника. Имбирь слабо пискнул от боли, но никто из его сородичей не обратил на это никакого внимания. На секунду Тилли даже испугалась, что вся рассерженная толпа пикси просто уничтожит Имбиря на месте. Ох, Кейтилин этого не переживёт и опять ввяжется в драку, и тогда им точно несдобровать. Хотя, если нечто подобное произойдёт, Тилли просто может сбежать — это же не она попёрла на огромную толпу фей, не она же вмешалась в их собственные дела…