Фехтовальщица - [33]

– Надо достать какую-нибудь жердь! – воскликнул граф.

– Зачем?

– Чтобы скинуть ее отсюда! Сторожите окно, Жуль! Я сейчас найду что-нибудь!

– Зачем сторожить? Давайте просто закроем раму. Ей все равно некуда деться, если только она сама не осмелится прыгнуть вниз и напороться на сучья.

Де Брюс был прав – удачному прыжку мешали деревья, поэтому, когда он закрыл створку, Женька, едва дыша, стала дальше продвигаться по карнизу, надеясь найти другое открытое окно или, в конце концов, спрыгнуть вниз в более подходящем месте. Ей повезло, и прыгать не пришлось, – четвертое по счету окошко на трудном пути к спасению оказалось слегка приоткрытым, и девушка ловко проползла внутрь какого-то полутемного, заставленного старой мебелью, помещения. Обретя под ногами надежную поверхность, она облегченно выдохнула и поправила сбитый на бок воротник.

Из-под дверей в углу комнаты проникал слабый свет. Оттуда же доносились негромкие голоса. Женька подошла ближе и прислушалась. Голоса были мужские, но, не услышав в них трубных нот, характерных для речи графа де Жуа, она подумала, что это разговаривают слуги, поэтому решительно стукнула в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.

У высокого стеллажа с книгами беседовали два с блеском одетых человека. Один из них, в костюме василькового цвета, выглядел молодо – лет на двадцать. Удлиненное лицо его с довольно крупным носом, не сказать, чтобы красивое, но выразительное, светилось неким торжеством. Его собеседник, одетый в тонах зеленого изумруда, на вид был старше лет на десять. В чертах его внешности преобладала сухость и некая, скорей профессиональная, чем случайная, озабоченность. При виде вошедшей девушки оба собеседника замолчали и обратили к ней взгляды, в которых кроме законного вопроса застыло крайнее недоумение. Видимо, ничто не предполагало участия в их приватной беседе третьего лица.

– Добрый вечер, – на всякий случай улыбнулась фехтовальщица, подумав о том, не поторопилась ли она со своим эффектным выходом.

– …Д-добрый, – ответил тот, что был помоложе, и переглянулся со своим старшим собеседником.

– Не подскажете, как пройти в гостиную, господа? – спросила Женька, которую волновала сейчас, главным образом, близость к людям.

– В г-гостиную? – переспросил молодой человек, в неком замешательстве потерев свой крупный нос.

Он слегка заикался но, по всей видимости, от природы, а не вследствие испуга.

– Да… Скоро начнется бал. Вы, наверное, сын хозяина, господина де Савара, сударь?

– Нет, я не сын… Я его д-друг, сударыня. А вы кто?

– Меня зовут Жанна де Бежар. Я приехала из Беарна.

– А, из Беарна? – слегка улыбнулся друг де Савара.

– Я из гостей. Король сам подписал мне приглашение.

– Да-да, к-король, – кивнул «васильковый». – И что же вы делали в соседней комнате, г-госпожа де Бежар?

– Файдо, то есть, господин де Савар, хотел о чем-то говорить со мной до начала бала. Я ждала, когда он придет, но тут меня увидел граф де Жуа и погнался за мной. Он не первый раз ко мне пристает.

– П-паскудник, – поморщился молодой человек. – П-простите, сударыня. И что же дальше?

– Я вылезла в окно, потом прошла по карнизу, нашла открытую раму и забралась в соседнюю комнату. Я не хотела помешать вам, простите, но…

– По к-карнизу?.. – приподнял брови «друг де Савара» и снова переглянулся со своим собеседником. – П-прелестно!.. Вы что-нибудь слышали из нашего разговора, сударыня?

– Нет, я сразу вошла.

– П-правда?

– Правда. Зачем мне обманывать вас, сударь?

– Однако в ваших глазах я вижу какие-то нехорошие тени.

– Здесь слабое освещение, сударь.

– Что ж…пусть будет освещение… Идемте, я п-провожу вас вниз.

Молодой человек жестом велел своему собеседнику остаться, а сам вышел с Женькой в коридор, где на них, словно бильярдный шар, соскочивший с игрового стола, неожиданно выкатился граф де Жуа. Увидев девушку и ее спутника, он остановился и попятился. В руке у него была длинная жердь, а в воловьих глазах, то ли страх, то ли недоумение.

– П-прелестно, – сказал «друг де Савара». – Где вы ходите, де Жуа? Я же велел вам никуда не отлучаться. И что это у вас в руках? Вам мало развлечений за п-прошедшую неделю? Одно ваше ухо чего стоит! Что вы уставились на меня как на п-призрак Белой Дамы? Отойдите прочь, сударь!

«Васильковый» небрежно махнул перчатками, и де Жуа немедленно исчез за первой же портьерой. Женька начала понимать, что этот «друг де Савара» имеет здесь определенный вес. На ее вопрос о его имени он не ответил, велев обращаться к нему просто «сударь». «Кто это? Кто-то из родни короля? Его брат Гастон?[20] А может быть Конде?[21] Конде… Сколько лет тогда было Конде? А если это сам король? Сколько было тогда Людовику?.. Лет тридцать?.. А этот по годам вроде Эжена… Нет, не может быть, чтобы король… И разве Людовик Тринадцатый заикался?»

Положение фехтовальщицы в Булонже, благодаря присутствию в нем графа де Жуа обострилось. Любая здравомыслящая девушка немедленно сбежала бы отсюда, но Женька, напротив, уже поняла, что не зря поехала на этот «чертов бал» – в ее крови бушевал адреналин, и его горячая волна напрочь вымывала из разума не только мысль об осторожности, но и цифру в один миллион евро, которую она приехала сюда зарабатывать.