Феерия для другого раза I - [61]
Другие надвигаются с улицы Дюрантон! еще грубее! – Они в Брюгге!.. Они в Мере!.. армия Ароманшей!.. – эти-то все видели! все! там! оттуда! с площади Тертр! Как они орут! Они видели горящие дома! Они видели танки! пехоту! самолеты садятся! Они видели пожары в Фалез! Улицы бурлят, полны народа… весь проспект Гавено! Поток катится дальше, смешно! Они хотят первыми прорваться на Тертр! Другим надоело все это! Насмотрелись на Тертр! Они хотят в метро! Скатываются сверху! Давка! толкотня! Озверелые толпы! Стенка на стенку!
– Грубияны! Бездельники! Предатели!.. – Клочья одежды со всех сторон!.. Каннибалы! Подлецы! Дегенераты!
Жюль и Арлетт разъединены безумием толпы! Жюля вырвали из-под Арлетт! из-под ее юбки! оттолкнули его тележку… он отступает! пятится задом, поворачивает обратно!.. опрокидывается!.. кувырк! Ну и транспорт! ему бы к своим глиняным горшкам! своим статуэткам!.. вернуться в свое окно!.. толпа прет! этот получеловек! в своей колымаге! Башка тут, а зад еще там! Он разорван! больше того! он под софой… башка… он жалобно блеет!..
– На помощь! Арлетт! Дорогая! Дорогая! Арлетт! Лили! На помощь! Я тебя обожаю! Обожаю тебя!
Я спешу на помощь! Делаю рывок! увлекаю за собой десять! пятнадцать, с разных сторон… нас уже человек тридцать, бросившихся его спасать! надо вытащить его из-под софы…
– Вы ушиблись? где? Скажите! Жюль? Скажите? Жюль?…
Его надо как-то собрать… вот так история! пододвинуть чуть-чуть… потому как в его существовании есть глубинный смысл! его тележка не квадратная: остроконечная! впереди что-то вроде носа корабля!.. доброжелатели вокруг не знают… они ему делают больно, ремни врезаются в тело…
– Арлетт, ты же знаешь! ты! ты знаешь! – Нужно, чтобы она показала!.. как его перенести!.. ремни!.. веревки…
– Останься позировать, Лили! останься позировать!
Чуть полегчало и сразу же резко! требовательно! страсть! обнаженная, бесстыдная! он считает всех дураками! полная конура идиотов!.. да еще в окне торчат!
Прикончить его, вот! Удавить, ему наплевать, что я рядом! тьфу, черт!
– Давай! Давай!
Что я могу еще сказать! Дерьмо!
Никогда не видел столько народу в его хибаре! Туристы! Паломники! Добросердечные! Консьержки! Солдаты! Немцы!
– Позируй ему! Иди! Давай! Позируй!
Я вижу, она стесняется раздеться… но вот она уже рядом с ним! пока одетая!..
– Давай!
Я командую! Он мычит! а я не мычал бы?
Он взбешен, дрожит, вся тележка ходуном ходит! злость! я хватаю все, что под рукой! швыряю! ко всем чертям! Шлюха! пусть катится! пусть катится к такой-то матери! прямо в горшки! Подонки! Подонки! Он отцепляет ремни! веревки! окунается всем телом, головой в краски! выныривает! А! с него капает!.. жаба на боку!.. Он орет! Он опять за свое!
– Отдай мне Лили! Отдай мне Лили!
Это он меня просит?! бешеный! да еще при всех этих дураках!.. к окнам прилипли морды всякой деревенщины! А! А!
– Бери ее, свинья! бери ее!
Он выводит меня из терпения.
– Бош! Бош! – гнусно шепелявит он. – Бош!
Из-под софы, весь в глине, дерьмо! он указывает мне на дверь!
Это уже хамство!
– Выметайся!
Он приказывает!
– И вы, остальные, тоже убирайтесь! черт!
Он гонит нас! Хочет освободить комнату!
Он еще и командует! из-под софы!
– Все вон!
В бешенстве!
– Вон! Вон!
Так это было… вот так и произошло! Я ясно вижу это… скандал! я вижу все, как сейчас!..
Я возмущался? Я на него кидался?… Я, я – добыча… толпа вокруг!.. они меня рвали на части!
Он точно рассчитал, ядовитый обрубок! негодяйская притворная морда! Он хорошо понимал, что сказал! он обозвал меня предателем! да он и на самом деле считал меня таковым! и я увидел клыки! волчий оскал людей! их обнаженные десны!.. короче говоря, они были готовы разорвать меня! абсолютно готовы! полностью готовы!.. оттуда, с высоты Сакре-Кёр! от самого горизонта! Господи, они жаждали увидеть, как горит Сена! Вдумайтесь только! Это ж уму не постижимо! их настроение! те, кто видел горящие дома… руины Фонтенбло… танки? а авиабомбы! и все остальное! А эти! они горели злобой! Еще одно обвинение Жюля в том, что я – Фриц, продался фрицам, и они бы меня линчевали! Я надолго запомнил их клыки! пену у рта! дикие звери! Жюль обозвал меня предателем! Это конец!.. никогда не видел таких злобных «пелерин»,[418] они поспешили сюда, оставив наблюдательный пункт!
К счастью, он прогоняет их!
– Оставьте меня в покое! Оставьте меня все в покое!
Они отступили, ругались, кричали… этот оскал!.. как они сожалели!
– Давайте! Давайте! убирайтесь! убирайтесь!
Он командовал из своей гондолы! Я его перевязал, пристегнул ремнями!
– Ты тоже убирайся! Выметайся! Пошел вон!
Циничный грубиян! Все! Все!
Я смотрел на него, тело паука на колесиках, чудище! Я бы размозжил ему голову, я, это я Скульптор! И станцевал бы на трупе! Плюх! жаба!
– Пшел вон! Пшел вон!
Он взвинтил себя до исступления! Бился в истерике! Он готов был позвать на помощь весь проспект, и вся толпа с ревом хлынула бы сюда! Они все за него! Все полицейские! Все туристы! Все домохозяйки! Наступающие англичане! Американцы наверху!.. самолеты, крутящиеся каруселью, триста гудящих моторов!.. вррр! вррр!.. Все стояли за него горой! Он меня давно ненавидел! это ясно! ясно! Я бы разорвал ему глотку! по сути… если подумать… это я был жертвой! не он!.. все обвиняют меня! лучше мне отступить!.. Толпа меня линчевала бы!.. по сути! если подумать!.. кровожадные! это я был жертвой, не он!.. Он наслаждался! хороший конец! я – предатель! Я!.. и так далее!..
Роман «Путешествие на край ночи» (1932) — одно из ключевых произведений французской литературы XX в., обладающих зарядом огромной эмоциональной силы. Это бурлескная и горькая исповедь прошедшего сквозь «всеобщее свинство» Первой мировой войны и разуверившегося в жизни интеллигента.
Скандальный и шокирующий роман Луи-Фердинанда Селини — одно из классических произведений французской литературы XX века. Написанный в 1936 году, он широко представил колоритную картину жизни и нравов парижского дна. Посвященный юности писателя, роман «Смерть в кредит» оказал огромное влияние на молодежные движения второй половины XX века.
Перед вами первое издание на русском языке романа «Ригодон» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа «Север» классика французской литературы, одного из самых эксцентричных писателей XX века Л.-Ф. Селина (1894–1961). Как и все другие книги автора, они автобиографичны.По обожженной войной Европе скитаются четверо: сам Селин, его жена Лили, друг Ле Виган и кот Бебер, ставший самым знаменитым котом во французской литературе. Это главные действующие лица, все остальные – эпизодические персонажи: генералы без армий, начальники разбомбленных вокзалов, жители разрушенных немецких городов и деревень, беженцы, потерянные родителями дети, животные, огромное и скорбное шествие живых и мертвых, и все они – вместе с Селином – свидетели Апокалипсиса, где писатель, по его признанию, «и есть хроникер спектаклей Всемирного Театра Гиньолей».
Перед вами первое издание на русском языке романа классика французской литературы Луи-Фердинанда Селина (1894–1961) «Банда гиньолей». Это шокирующее произведение, как и большинство книг писателя, автобиографично.В центре романа — двадцатидвухлетний француз Фердинанд, успевший повоевать на фронтах Первой мировой войны, человек с исковерканными телом и душой. Волею судьбы он оказался в Лондоне среди проституток, сутенеров, лавочников. Его жизнь — это бег с препятствиями, победить которые невозможно, ибо он — одинокий бродяга, пребывающий в вечном конфликте с окружающим миром и самим собой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.