Фаворитки французских королей - [28]
Людовик XII был потрясен смертью своей жены, а между тем граф де Лонгвиль, бывший тогда пленником англичан, всячески старался убедить своего друга короля Генриха VIII заключить союз с Францией. Читатель помнит об этом, но важный эпизод истории, стоивший Французскому королевству короля, а королю — жизни, следует еще раз повторить, дабы не упустить всей важности момента.
Итак, речь шла о сестре Генриха VIII Марии или, вернее, принцессе Мэри. Английский монарх, войдя в положение и постигнув всю горестность переживаний французского собрата, согласился. Узнав, что в жены ему прочат изящную, умную шестнадцатилетнюю блондинку, Людовик XII — а ему вскоре должно было исполниться пятьдесят четыре года, а годы войны в Италии не прибавили ему здоровья, — почувствовал, что в нем заиграла кровь.
Через несколько месяцев Мария Английская высадилась в портовом городе Кале, морских воротах Франции. Будущую королеву на французской земле встретил представитель французского короля, им был Франциск Валуа. Увидев, как она хороша собой, он был поражен в самое сердце и влюбился в молодую невесту с первого взгляда.
По дороге в Аббевиль, где их ждал Людовик XII, молодой герцог Ангулемский >[66], которому только что исполнилось двадцать лет, очаровал английскую принцессу своими галантными речами. Как жаль! Когда они вступили в Аббевиль, ему волей-неволей пришлось уступить место королю. Сам город был великолепно иллюминирован, улицы его украшали гобелены, на главных домах города висели знамена и хоругви. Как гласит хроника, король появился посреди этого великолепия, прогарцевал на великолепном гнедом коне, расцеловал, не слезая с лошади, принцессу и всех прибывших с ней англичан, среди которых был и ее любовник — молодой герцог Саффолк, и под конец устроил великолепный пир.
Торжества бракосочетания прошли 9 октября 1514 года. Тот же летописец весьма красочно рассказывает об этом событии: «Бракосочетание состоялось на другое утро по приезде принцессы, и не в церкви, а в большом и красивом зале, где все могли их видеть. Король и королева сидели. Волосы королевы были распущены, а голову ее украшал вместо короны самый богатый во всем христианском мире убор, ибо, по обычаю, корону на голову королевы возлагают лишь при коронации в соборе Святого Дионисия — Сен-Дени.
После церемонии по воле короля и королевы был устроен грандиозный пир, а когда наступила ночь, король и королева уединились в спальне.
На следующий день король говорил некоторым из придворных, что совершил чудеса… Однако я этому не слишком верил, ибо вид его внушал опасения за его здоровье».
Таковы, были выводы хрониста Флеранжа, однако другие полагали, что не один Франциск Валуа, но и Людовик XII без памяти влюбился в белокурое создание, явившееся из Альбиона, и потому в честь Дамы сердца, как и подобает в таких случаях, совершил несколько «славных подвигов» за одну ночь.
Простой народ и парижские кумушки сочувствовали королю, опасаясь, как бы молоденькая красотка запросто не уморила человека. И чиновники, и судейские, и ремесленники, и военные, даже школяры, и те смеялись или сочиняли про него забавные анекдоты и саркастические песенки >[67].
Вернувшись после праздников в Париж, Людовик XII и Мэри поселились в мрачном замке Турнель, находившемся на том самом месте, где ныне простирает чудеса архитектурные Вогезская площадь.
— Помолимся за нашего доброго короля! — говорили в народе, а тот, между тем, чувствовал себя все хуже и хуже и явно начинал сдавать. Изнуренный ночными усилиями, он едва поднимался по утрам и, совершив короткую прогулку, вновь ложился в постель, дрожа от холода, как старик.
