Фаворит. Боярин - [72]

— Вижу вести есть? — Сбрасывая с кувшина рушник, и примеряясь к молоку, поинтересовался Пятницкий.

— Есть. Ты ведь знаешь, что душегуба того видели и малец, и на постоялом дворе, и выживший дружинник рассмотрел.

— Вестимо знаю. Да толку-то от того, — отмахнулся боярин. — Вот коли мы его поймали, да тем видокам представили, то дело иное. А так-то, что толку.

— Гляди сюда, Ефим Ильич, — выкладывая перед хозяином усадьбы, рисунок, предложил Иван.

— О как, пригоже рисовано. Хм. Может и мне того художника пригласить, пускай меня, да домочадцев срисует, на память потомкам.

— Ничего смешного в том не вижу. Дело хорошее, — поддержал его Иван.

— Это что же получается, художник тот, тоже видел душегуба?

— Нет. Видели другие. Да обсказали как тот выглядел, да на кого похож, а уж дальше талант рисовальщика сказал свое слово.

— И что, видоки?

— Говорят похож. А вот другой человечек признал в нем подручного купца новгородского, такого Жилина.

— Как ты сказал? — Вздернув бровь, поинтересовался боярин.

— Жилин, Игнат Пантелеевич. Никак имечко знакомо, Ефим Ильич? Коли есть что сказать, говори. Не то, как бы мне дров не наломать, что потом всем скопом не разберем.

— Кхм.

— Ефим Ильич, я ить не остановлюсь.

— И откуда ты на мою голову свалился, — вздохнул боярин.

Нет, понятно, что можно и смолчать, и сделать морду кирпичом. Да даже войти в сговор с новгородской партией. Все можно. Вот только ни легче, ни проще от того не станет. И Карпов не из тех, что пойдет на попятную. Скорее уж наоборот. А силу он взял изрядную. Вот так вдруг и не сковырнешь. Поди еще и ворогов своих к ногтю придавит. И дружину содержит такую, что лучше с ним не шутить.

Если только народ настроить против него. А сделать это не так чтобы и просто. Нет. Сейчас-то псковичи все больше верят слухам да пересудам, подогреваемым новгородской партией. Кто за этим стоит, Пятницкий сумел это выяснить доподлинно. Но как только Иван представит убийц и докажет их вину, а никаких сомнений, что он это сделает, как все изменится. Он вновь обретет любовь народа, которая, как известно, переменчива.

Но главное даже не это. Пятницкий в лице этого молодого да раннего, нашел настоящего сподвижника. И правда состоит в том, что боярин всегда служил на благо Псковской земли. Конечно помнил о своих интересах, и всячески их придерживался. Но в общем и целом все же больше думал о благе Родины. Впрочем, как и остальные бояре. Просто каждый из них пользу видел по своему.

Словом, деваться некуда. Рассказал о заговоре, что имел место четыре года назад. Как порешили бояре извести царевну, и как для той цели обращались к купцу Жилину. И Пятницкий ничуть не удивится, коли тот же подручный купца, что побил дружинников с князем, организовал и то неудачное нападение на поезд царевны.

Вообще-то, сказать, что Иван был зол, это не сказать ничего. Ну а каково ему было выслушивать о том, что его сегодняшний соратник покушался на жизнь любимой. Плевать, что она тогда таковой не являлась. Хм. А может и являлась, да только он не мог разобраться в самом себе. Опять же, любовь это такое чувство, что должно настояться, как добрый взвар, или выдержаться, как благородное вино. Вспыхивает только страсть. Но она и прогорает быстро.

Однако, Карпов все же сумел сдержаться, и практически не подать виду. Даром что ли, он по возрасту, фактически, немногим отстал от собеседника. Оно конечно, далеко не факт, что с годами человек становится мудрее. Иной и в семьдесят не имеет в голове ничего, кроме дурости, да посвиста ветра. Но Иван к таковым все же не относился. Хотя и полностью скрыть своих чувств так же не смог.

— Осуждаешь? — Окинув его взглядом, спросил Пятницкий.

— А ты как думаешь? — Вопросом на вопрос, ответил Иван.

— Дело конечно прошлое. Но тогда мы не видели иного выхода.

— А потом появился я, и выход нашелся.

— Да. Ты на меня так не гляди. Было там у вас чего, иль не было, то мне доподлинно неведомо. А вот то, что сейчас ты к княгине неровно дышишь, то заметно сразу. Да только я все делал лишь во благо Пскову, и никак иначе. Были уж и мы и Новгород под Москвой, и ничего кроме разорения нам это не принесло. А потому снова пускать москвичей к себе не хотим. Эвон у нас кабальные, не чета московским в крепости сидят. Да только живут все одно лучше, чем в Русском царстве-государстве. Лекарей не так много, а от того и смертей случается поболее. Это да. Но сейчас-то уж который год все куда как лучше. И пусть то твоими стараниями, ты Псковскую землю принял за свою Родину, а потому и руки Москвы тут нет.

— А как же великая княгиня. Чай она и днями и ночами о госпитале радела.

— За те деньги, что шли из твоего кошеля, и стараний твоего друга и соратника Рудакова в том деле куда как больше. Это ить он никому не дал растащить деньгу по углам, и притянул знающих лекарей. Я умолять заслуг княгини не стану, но и превозносить свех меры не собираюсь.

— Хватит о том, Ефим Ильич. Меня убеждать не надо. Понимаю все.

Ну а как не понять. Если отставить в сторону чувства, и подойти к вопросу только с прагматической стороны, то действия заговорщиков вполне оправданы. Вот не верилось Ивану, что московское управление не наделает тут бед. Карпов предлагал уж Николаю куда как более выверенную и продуманную систему налогообложения. Да только обернулись те предложения вместо послаблений и прибытка в будущем, жестким завинчиванием гаек, и выдавливанием сиюминутной прибыли. Так что, понимал он бояр. Зол был безмерно. Но понимал.